Олег Красин - Операция начнется в подень

У входа в административное здание, стоявшее перед всем комплексом ИТК, машина остановилась и несколько офицеров внутренних войск куривших на крыльце, с любопытством уставились на двух оперработников, появившихся из нее. Однако некоторые тут же узнали опера ФСК Куроедова и потеряли к ним всякий интерес.

Встреча с начальником колонии была назначена заранее. Едва сотрудники ФСК вошли, из-за стола поднялся худощавый полковник внутренних войск, чем-то напомнивший Усольцеву поэта-сатирика Иванова, который некогда вел популярную на телевидении передачу "Вокруг смеха".

Они представились, пожали друг другу руки. Заметив интерес Усольцева к вещам, находившимся в кабинете, полковник Егоров, так его звали, принялся показывать и рассказывать о некоторых из них.

– Здесь в кабинете практически все сделано руками зеков, – говорил он с некоторой гордостью, словно директор передового производства на выставке своей продукции, – этот стол, стулья, шкаф.

Егоров провел рукою вокруг, и Усольцев проследил за его жестом.

Над столом начальника колонии висел на красном фоне позолоченный двуглавый герб, тоже, видимо, вырезанный из дерева зеками. Подойдя к шкафу со вставленными прозрачными стеклами, Егоров показал лежавшие там кружки, стальные ножи, разные фигурки из дерева и кости, несколько изделий из трикотажа. В углу небольшой стопкой лежали деревянные шахматы. Верхнюю коробку с шахматами он достал и вручил Усольцеву:

– Это наш подарок, как говориться, чем богаты…

– Спасибо! – ответил Усольцев и передал шахматы Куроедову – он не любил, когда у него были заняты руки и только потом похвалил: – Да, сделано на совесть!

– Знаете, тут есть такие умельцы, блоху подкуют – заняться-то ведь особо нечем. А хотите, я вас зековским чаем угощу? – внезапно спросил Егоров, – учтите, если надо будет навести с ними мосты, придется наших подопечных угощать чифирем.

– Не стоит, Леонид Петрович, – предупредил его Куроедов, – сердце потом будет колотиться как бешеное, я пробовал…

Усольцев и без предупреждения Куроедова знал, что представляет собой чифирь, поэтому вежливо отклонил предложение начальника колонии.

– Товарищ полковник, – сказал он, – я хотел бы обсудить с вами один вопрос.

– Конечно, конечно, – согласился Егоров.

Они сели за стол.

Усольцев, стараясь говорить веско, убедительно, сказал:

– Нам, нашему ведомству, для оперативных целей нужно два ваших заключенных на непродолжительное время. Конкретно для чего, как вы понимаете, я не могу сообщить, но обещаю, что они будут находиться под плотным нашим контролем.

Произнеся еще несколько дежурных фраз о необходимости тесного сотрудничества двух служб, которое должно послужить на пользу обществу, Усольцев умолк.

– Ну, вы знаете, у нас не дом отдыха и не проходной двор, – нахмурился Егоров, которому просьба эфэскашника не пришлась по душе, более того, показалась странной – мы не можем устраивать прогулки, свободные гуляния. У нас все-таки режим, пусть колония и не строгого, а общего режима. Каждый выход заключенного из зоны на свободу отслеживается не только нами, но и теми, кто остался. Потом они задаются вопросом: "а, за какие такие заслуги отпустили Иванова в отпуск, особенно, если это не очередной, а краткосрочный?" Так легко отсюда не выходят и сюда не возвращаются…

С досадой уяснив, что с полковником не получиться договориться легко, с первого раза, Усольцев покраснел, его лицо приобрело недовольное выражение. Ничего не поделаешь – приходилось настраиваться на долгий разговор. Он хотел прибегнуть к разным убедительным аргументам в свою пользу, но неожиданно вмешался Куроедов.

– Николай Сергеевич, – сказал тот, – а каким образом были отпущены из третьего отряда осужденные Коляда и Евстифеев? Насколько я знаю, их опустили с вашего разрешения в краткосрочный отпуск.

– Да, – согласился Егоров, – они сообщили о тяжелом семейном положении и я принял решение отпустить их в Уральск, навестить больных родственников.

– Видимо, после того, как они их навестили, эти осужденные трудились у вас в гараже, ремонтировали ваш личный автомобиль.

– Вы что, мне угрожаете? – спросил начальник колонии слегка охрипшим голосом – я не потерплю шантажа и давления. Я буду звонить начальнику Управления…

– Что вы, – спокойно сказал Куроедов, – у нас же с вами сложились нормальные отношения, Николай Сергеевич. Давайте решать вопросы совместно, помогать друг другу, а не ставить палки в колеса!