Олег Красин - Операция начнется в подень

Та пообещала, но сама созвонилась с полномочным представителем Президента России по Уральской области господином Перепелкиным и рассказала обо всем.

В результате подлинники получил Перепелкин, а в Управление ФСК попали ксерокопии расписок. Алексеев в связи с этим устроил разнос полковнику Шумилову. В кабинете присутствовал и Кислицын, с деланно безразличным видом, что-то рисовавший в своем блокноте.

Однако больше всех, как ни удивительно, пострадал в этой ситуации безвинный Перепелкин. Хотевший показать себя активным борцом с коррупцией, поскольку еще свежи были в памяти митинговые страсти 91 года, господин Перепелкин собрал документы и полетел в Москву, в Администрацию Президента, сделать "слив компромата". Увы, на дворе было другое время, дули другие ветры. Вместо губернатора сняли самого Перепелкина и представителем Президента в Уральске поставили бывшего учителя истории демократа Дергачева.

И все-таки, коррупционный скандал сыграл свою роль на выборах. Эта неприглядная история во время избирательной компании вдруг выплыла наружу в газетах и листовках оппозиции, и население области отказало Бузникову в доверии.

Финал хоть и закономерный, но не типичный.

Новый глава области Медведев Алексееву импонировал. Он был достаточно самостоятельным, не зависел от мнения разных политических сил, пользовался безусловной поддержкой простого населения. Насколько было известно Алексееву, Медведев не был замешан в незаконных сделках с недвижимостью, как Бузников, или замаран связями с криминалом.

При появлении в кабинете Алексеева, Медведев тяжело поднялся, вышел из-за стола, крепко пожал руку. Потом по селектору вызвал секретаря и попросил принести две чашки чаю.

Когда они расселись друг против друга, то Медведев, внимательно глядя на генерала, начал разговор сразу, без долгих предисловий.

– Владимир Георгиевич, ваше ведомство отслеживает каким-то образом ход приватизации? Я имею в виду возможное мошенничество, воровство и другие нехорошие вещи… Меня, конечно, в первую очередь интересует наша область. Дело в том, что сейчас выставляются на продажу наши крупные предприятия, заводы на которых работают люди, много людей и если мы отдадим их судьбу в руки сомнительных типов, жуликов, то завтра они все окажутся за воротами своих собственных заводов. А эти заводы, созданные руками всего народа, будут просто-напросто распроданы по частям, под склады и офисы. Вы понимаете, какое недовольство и возмущение ждет нас, если мы не предпримем строгих мер контроля?

– Алексей Иванович, то, что выговорите совершенно справедливо. Мы пытаемся держать этот процесс под контролем, – ответил Алексеев, выдерживая прямой взгляд губернатора, – но и мы не всесильны, особенно, если учесть, что некоторые лица федерального уровня вставляют нам палки в колеса.

– Вы имеете в виду представителя Президента Дергачева? – Медведев отвел свой взгляд от генерала, машинально перебирая бумаги у себя на столе – но он вроде далек от непосредственно процесса приватизации, так…только общий контроль. Вот Плотников – тот руководит всем этим безобразием, как председатель Комитета.

– Есть и другие лица – уклончиво ответил Алексеев и губернатор подумал, что генерал ФСК не будет с ним достаточно откровенным.

"Да и с чего ему быть откровенным, – подумал Медведев, – мы с ним недостаточно близко знакомы, чтобы доверять полностью".

Он не знал, что несколькими месяцами ранее, где-то в начале февраля Алексеева вызывал в Москву на аттестационную комиссию, которую, после упразднения Министерства безопасности в декабре 1993 года, создали при Ельцине либеральные демократы. Эти молодые и старые представители либералов, многие из которых стали таковыми после 91 года, заслушивали бывших генералов МБ и решали, кого оставить служить, а кого уволить по сокращению. Они задавали каверзные вопросы, прощупывали политическое нутро каждого, его лояльность действующей власти, преданность Ельцину. Они упивались этой своей сиюминутной властью, возможностью вершить судьбу некогда могущественных людей, вызывавших у них совсем еще недавно страх и трепет.

После этой аттестации Алексеев стал предельно осторожен. Какая будет польза для дела, если его снимут с должности из-за доноса наверх какого-нибудь местного демократа? Нет, надо сберечь не только себя, не это главное – за себя он не боялся. Главное для него было Управление, и люди, работавшие в нем.