Олег Красин - Операция начнется в подень

– Не шути со мной! Ты как ребенок – я с тобой серьезно!

– Могу я расслабиться после трудового дня? Давай говорить серьезно! Что у тебя такого срочного, чего не может подождать?

Он почему-то думал, что Ритка действительно хотела спросить о свадьбе.

К его удивлению, Рита заговорила о другом. Подсевшим от волнения, чуть хриплым голосом, она рассказала о нелепом, на ее взгляд, разговоре с Бондаренко, чтобы он, Забелин, не работал по Красовской. Тогда люди, которые стоят за ним, дадут денег на окончание строительства торгового Центра. Рассказала, что сразу отказала просителю.

Когда она это сказала, он обрадовался и произнес: "умная девочка!". Но Рита продолжала говорить дальше и говорить уже о возникших у нее сомнениях в правильности этого поступка. Может, надо было согласиться? Может, она поторопилась со своим отказом?

В ожидании реакции Сергея, Рита требовательно посмотрела на него. Они уже почти подъехали к его дому – остановились примерно за квартал. Забелин вышел из машины. Маргарита, которая не дождалась ответа, оставила подфарники включенными и тоже вышла следом.

Она встала перед машиной, освещаемая слабым светом – тонкая, стройная с развивающимися каштановыми волосами. На улице поднимался ветер.

– Так что скажешь, Сергей? – срывающимся голосом спросила она – ты можешь это сделать?

– Риточка, ты просишь от меня невозможного – Забелин взял её под руку и медленно пошел по направлению к дому, в котором жил, – как ты себе это представляешь? Я что, должен прийти на работу и доложить начальству, что есть такая дама, некая Красовская, так вот по ней я работать не буду – она неприкасаемая? Так что ли? Боюсь, что меня в лучшем случае не поймут, а в худшем уволят.

– Но ведь тебе не обязательно об этом докладывать. Не трогай её, забудь о ней и всё.

– Что значит забудь? Если есть по ней материалы, я обязан реагировать, давать указания, писать резолюции – я же не один работаю в Управлении!

– Тогда дай указание, чтобы по ней не работали – ты же умный, ты знаешь, как всё надо сделать, только притворяешься, чтобы меня позлить. Пойми, Сереж, для меня эти деньги очень важны! Без них я могу разориться, а начинать все сначала очень сложно.

– Тогда не держись за этот Центр. Продай его! – посоветовал Сергей, – тебе же кто-то предлагал из мэрии, сама говорила. Сразу рассчитаешься с долгами, бизнес начнет потихоньку выправляться, а сейчас у тебя словно гири на ногах – тянут ко дну.

– А ты знаешь, сколько мне стоило пробить это место, согласовать проект, подмазать чиновников? – Маргарита с обидой посмотрела на Цыганкова, слезы выступили у неё на глазах – я столько денег проплатила на одни взятки, столько вложила, а ты мне теперь говоришь, чтобы я все продала? Нет, ты меня совсем не любишь! Когда любят – для любимого человека готовы сделать всё. Я же не прошу тебя кого-то убить!

– Рита ты тоже пойми меня. Если я сейчас уступлю, пойду на поводу этих людей, а я знаю, кто за всем стоит, как я буду потом относиться к себе? Тем более я знаю, что за первой просьбой всегда следует другая, потом третья и человек полностью вязнет, как в трясине – его уже никто не уважает, ни те, кто его купил, ни он себя. Продажность разрушает изнутри, уж поверь мне, я насмотрелся на таких людей!

– Все равно! – не хотела слышать его доводы Маргарита, – ты мог бы пойти им навстречу только в этом вопросе, и ни в каком другом. Обо всем же можно договориться! Просто скажи, что ты меня не любишь и тебе не важно, что со мной будет!

– Ты же знаешь, что это не так. Но есть вопросы, которые… – он замялся, подбирая правильный ответ.

– Которые важнее любви? – тихо спросила Рита. – Больше не звони мне! И не приходи! – крикнула она.

Слезы потекли у нее по лицу, она повернулась и медленно пошла к машине, стоявшей вдали. Два огонька подфарника, как два маяка светились в темноте и подсвечивали её силуэт.

– Рита, подожди! – крикнул ей Забелин, – Рита, ну, куда ты?

Но Маргарита шла, не оборачиваясь, вытирая слезы рукой, изредка спотыкаясь в сумерках, когда попадала в ямки на тротуаре. Он хотел догнать её, обнять, прижать к себе, но… снова возникнет тягостный для обоих разговор, снова будут взаимные обвинения, ни к чему не ведущие слова. Безысходность холодом обдала сердце Забелина.

Долго и неотрывно смотрел он на нее. Что-то дрогнуло в глубине души. Теплая волна любви внезапно накатила так, что затуманились глаза, а в горле застыл тугой ком, который не исчезал, как ни старался его сглотнуть Забелин.