Олег Красин - Операция начнется в подень

– А какие могут быть непонятки? – удивился Беспалый – замочили стрелка, ну и что? Всякое бывает. Значит, не уберегся сам.

– Сильвестр может прицепить к нам Генералова – слухи далеко расходятся, а по директору мы не договаривались. Это стоит отдельных бабок.

– Так может, забашлять "ореховским" и вся недолга? Им какая хрен разница, за что лавэ грести…

– Нет – нахмурился Матвей – был конкретный базар за чеченцев, а с директором мы сами замутили, без Сильвестра. Не хорошо это, могут предъявить спрос.

Беспалый вскочил с кресла, прошелся по помещению.

– Если будет разборка, пацаны против нас не пойдут. Ты здесь в авторитете, а залетные нам не указ – тебя другие воры уважают. Что думаешь с Плотниковым делать? Он же нас кинул, падаль!

– Разбираться с этим козлом сейчас нельзя – рано пока. Шум и так не утих. Пропил все мозги, алкаш х…ев! – Матвей длинно и злобно выругался, – ничего, мы свое возьмем, только позднее.

В это время на столе у Матвея зазвонил телефон. В трубке раздался удивительно трезвый голос Плотникова.

– Виталий Константинович, это я, Плотников! По поводу сегодняшнего аукциона. Я сам не знал, что так получиться, но я тут ни причем!

– Слушай ты, Михаил Яковлевич, у нас был уговор по понятиям – ты на него подписался. Думаешь соскочить?

Голос Плотникова от волнения слегка завибрировал.

– Я сейчас все объясню. В фонде акционирования осталось десять процентов акций, еще порядка двадцати мы купим у работяг – я Гене Бондаренко сейчас дам команду. У вас будет около тридцати процентов. Остальные десять докупите на следующем аукционе – это я обещаю. Таким образом, у вас будет столько же, сколько и у "Вест Финанса". Так, что свои бабки вы отожмете.

– Значит так, – раздраженно бросил Матвей, – до конца месяца эти десять процентов должны быть у меня. И сегодня же, посылай Бондаренко скупать акции на заводе. Мои люди это проверят.

Он швырнул трубку, а Беспалому сказал:

– Зассал Плотников. Вышел из запоя – говорил со мной трезвый, как стекло. Обещал всё исправить. Ну, посмотрим, посмотрим…

После аукциона Красовская специально задержалась в зале. Она искоса смотрела в сторону Соколовского и Новоселова – нужно было договориться о второй половине суммы.

Постепенно люди покидали помещение, ряды кресел пустели, шум стихал. Аркадий Соколовский, словно тоже чувствовал, что Красовская ждет его ответа и, переговорив с Новоселовым, немного задержался. Поэтому выходили они из дверей вместе.

– Ну что, довольны? – спросила Красовская, – все сделано так, как я и обещала.

– Да, конечно, Алекс очень доволен. Он сегодня вечером собирается лететь в Москву, там сообщит акционерам о результатах поездки. Вы, наверное, хотели узнать о второй части нашей, так сказать договоренности? – Соколовский в разговоре невольно посмотрел по сторонам, они были одни в коридоре – я, в общем-то, готов, деньги у меня. Назовите время и место сами.

– А что, если мы сделаем передачу денег там же, в пятницу? Скажем, часов в десять? Пятница у меня не загружена, да и Михаил Яковлевич к тому времени, надеюсь, выздоровеет.

– Без проблем, Екатерина Евгеньевна! – кивнул Соколовский, – значит в пятницу в десять!

Они расстались, но Красовская пошла не к себе, а поднялась на этаж выше, в кабинет Плотникова. Ей очень хотелось узнать у Насти последние новости о здоровье Михаила Яковлевича. Едва она вошла в приемную, как увидела оживленную Настю, энергично отвечавшую на звонки. Все указывало на то, что хозяин приступил к работе. Дверь его кабинета оказалась полуоткрыта, оттуда доносился громкий и трезвый голос Плотникова, распекающий одного из подчиненных.

Вскоре из кабинета выскочил взъерошенный начальник отдела областного Комитета, которого Красовская прекрасно знала по совместной работе. На лысине у него после грубого разноса выступили красные пятна.

Екатерина Евгеньевна не стал долго ждать – она рванулась в кабинет и прямо с порога сказала:

– Миша, наконец-то, наконец-то с тобой можно говорить!

– А чего, не поговорить? Я же не покойник? – несколько грубовато ответил Плотников, еще не отошедший от предыдущего разговора. – Что у тебя? Говорила с Соколовским?

– Да, мы договорились на пятницу, в десять, в кабинете Истоминой.

– Истоминой? – с подозрением спросил Михаил Яковлевич, – почему у нее?

– А где? Не у себя же и не у тебя. Прошлый раз тоже было у неё. Прошло все удачно.