Габриэль Витткоп - Хемлок, или яды

Августа решила про себя, что преувеличения - отличительная черта индийских британцев, и в ответ лишь улыбнулась. Она ощутила смутную тревогу и, пока Эдвард улаживал формальности, порадовалась, что рядом есть мужчина, так как внезапно почувствовала усталость и, словно сквозь дымку, смотрела на кипучую аморфную толпу, которая заполняла вестибюль подпрыгивавшими, точно карнавальные маски, лицами с глазами, носами и оскаленными ртами. Шляпы, тропические шлемы, тюрбаны - все это возникало, проносилось мимо, а затем исчезало. Если не считать носильщиков и прислуги, толпа все еще была европейская - с родными голосами и красками.

Эдвард решил переночевать в гостинице, а на следующий день отправиться в Мирут: его bearer [212] Личный слуга (англ.). - Прим. Авт. уже приказал доставить багаж Августы на вокзал. Сидя в тонге [213] Двухколесная повозка с установленными спина к спине сиденьями. - Прим. Авт. , она впервые смогла взглянуть на Индию.

Августа увидела бесформенную архитектурную массу - нечто вроде гигантского нагромождения обломков или неоклассического акрополя, состоявшего из старинных факторий с коринфскими капителями, в которых гнездились летучие мыши. Увидела картонные хибарки, лепившиеся к бокам дворцов с позеленевшими от плесени балясинами. Увидела пышные подъезды, внезапно рушившиеся грудами мусора, где кишели вороны и голые детишки. Увидела изъеденные ржавчиной трубы, сараи-развалюхи, беломраморные клýбы за пальмами, нескончаемые ряды лавок, открывавшихся прямо на улицу и набитых железками, едой, бурдой, тазиками и хлопчатобумажной пряжей, сломанными вещами, орехами бетеля, механическими устройствами, сандалиями из плохо выдубленной козьей шкуры. Увидела будки, где орудовали зубодеры, цирюльники, чистильщики ушей, хироманты, общественные писцы в грязно-белой одежде; увидела беспорядочное скопление хижин и конурок, загороженных огромными объявлениями, покосившимися дощечками с закругленными, словно пряжки, санскритскими буквами. Увидела бамбуковые шесты, откуда свисали красные, синие, розовые и фиолетовые ткани - яркие, словно цветы, посреди этой коричневатой серости. По обоим краям мостовой - узкие сточные канавы, через которые переходили по мосткам, выбираясь на выпуклый тротуар, тянувшийся вдоль фасадов. Улицу запруживали повозки, запряженные зебу, тонги, рикши, бродячие коровы, всадники, тележки, закрытые коляски, странные конусообразные носилки, тачки с громоздившимися на колоссальной высоте грузами, которые тащили склоненные до земли угрюмые тощие фигуры. Самой же земли не было видно - ее скрывала подвижная и словно разжиженная завеса, сквозь которую приходилось пробираться транспорту.

Гостиницу осаждали нищие. Этот средневековый народец составляли мумии с обрезанными культями; старческого вида дети, вместо одежды покрытые пылью и размахивавшие изувеченными конечностями; закутанные в лохмотья беременные скелеты; раздутые от водянки либо слоновьей болезни тела; раскачивавшиеся, точно тыквы, уродливые головы и головки не больше женского кулачка; колыхавшиеся на длинных пергаментных шеях ящеричьи или черепашьи лица; умиравшие, которые баюкали изможденных младенцев; прыгавшие на костылях калеки с буйными колтунами на головах; покрытые коркой гнойных струпьев поющие существа; слепцы с молочно-белыми глазами, и прочие - с шевелившимися на головах черными волосами, что на поверку оказывались копошащимися в ранах мухами. Среди них было много прокаженных, и они негромко покрикивали или хрипло бурчали: их иссиня-черную кожу с металлическим отливом ласкали желтовато-коричневые отблески - она была очень тонкая, туго натянутая, но при этом морщинистая, в маслянистых и серебристых разводах. Серебрился и лишай на физиономиях, словно припудренных мукой, а в черном рассоле между припухлостями хищно сверкали глаза. Эти люди, забившиеся в свои цилиндры, которые тащили гнусавые нищенские истуканы, были прокаженными испокон веков - еще до появления человека; они были прокаженными в шипевшей вулканической лаве, в глубинах кораллов и углеродов, внутри сомов и веками пузырившейся теплой известковой грязи.

Если нищие подходили слишком близко, деван [214] Привратник, портье. - Прим. авт.. в алой одежде отгонял их дубиной. Августа не могла оторвать от них взгляд, точь-в-точь как когда-то, не в силах удержаться, слушала гнусности Эммы.

Она приняла сильную дозу снотворного и с трудом проснулась на следующий день. Да нет, Бомбей - это еще не Индия... Просто исключение, с которым пришлось столкнуться в первый же день... Какой ужас... Неприятные сюрпризы в пути... В Мируте все будет иначе...