Питер Гитерс - Необыкновенный кот и его обычный хозяин. История любви

Поэкспериментировав несколько минут, мы нашли с ним позицию, которая понравилась нам обоим больше всего: моя левая нога скрещена на правом колене под углом в девяносто градусов, а голова Нортона, растянувшегося на правом бедре, лежит на левой ступне. (Он по-прежнему предпочитает путешествовать именно так, хотя, став старше и крупнее, свою голову он уже устраивает на моем левом колене. А для меня, по мере того как я становился старше, а мои суставы все более скрипучими, данная поза становилась все менее удобной. Разумеется, я хорошо воспитан и предпочту скрипеть суставами, нежели вызвать недовольство своего попутчика.)

Посидев десять минут, Нортон решил, что вода интересна ему так же, как и скоростное шоссе. При моей надежной поддержке он опять взобрался мне на плечо, устроив передние лапы на перила парома.

Синди немного нервничала из-за его не слишком устойчивого положения, да и я, признаюсь, был с ней солидарен. Поверьте, меня даже посетило видение, в котором я ныряю за борт в поисках бултыхающегося в воде котенка. Но я вцепился в него мертвой хваткой. Главное, я был твердо уверен, что этот кот не совершит такого опрометчивого и безумного поступка, как прыжок с моего плеча в холодный залив. Не знаю, откуда у меня взялась вера в него, замечу лишь, что Нортон полностью оправдал ее. С самого начала я ожидал от него определенного поведения, и, как правило, он вел себя соответствующе. Я спокойно оставлял его в машине с открытой дверцей, или в зале ожидания аэропорта, пока сам уходил регистрировать билеты, или на стуле в ресторане, когда мне нужно было воспользоваться туалетом. И я не припомню ни одного случая, когда бы котик убежал, выпрыгнул или спрятался.

Во время переправы мы несколько раз ловили на себе странные взгляды, словно нас принимали за мальчика и его мореходного котенка. [13] Персонажи детской книги Алана Армстронга «Уиттингтон». Через двадцать минут мы ступили на твердую землю. Мы побывали в фургоне и на пароме. Мы храбро бросили вызов движению в час пик, соленым морским брызгам и безумным солнцепоклонникам. Таким образом, начальный этап первого настоящего путешествия Нортона завершился.

Нортон быстро освоился с жизнью на открытом воздухе. Меня немного пугало, как легко я начал воспринимать его в качестве деревенского сквайра.

Зайдя в маленький пляжный домик, мы распахнули крышку контейнера, в котором сидели котята. Бедняга Марло — надеюсь, никто и никогда не прочтет ему этого, иначе он рискует заработать комплекс неполноценности, — отказался выходить. Если бы я не провел в его компании еще не один месяц и своими глазами не видел его то там, то здесь, то мог бы заподозрить, что он до сих пор сидит в той коробке. А Нортон за несколько минут обследовал свое новое жилище. Он был вторым воплощением Тони Билла из «Приди и протруби в свой рог».

Нортон тщательно обнюхал каждый миллиметр миниатюрного домика — вокруг дивана, встроенной кухоньки, лестницу, ведущую на спальный этаж. Исследовав верхний этаж, он высунул голову через край и посмотрел на нас сверху, и я понял, какая мысль посетила его. Когда наши взгляды встретились, я покачал головой всего лишь раз, но очень решительно — уверен, именно поэтому он спустился вниз по лестнице, делая по маленькому прыжку со ступеньки на ступеньку вместо одного огромного скачка с трехметровой высоты. Я знал (и он тоже), что ему это под силу. Но я был уверен, что у меня случится сердечный приступ.

Спустившись вниз, Нортон обследовал ванную комнату, запрыгнул на край ванны и соскользнул внутрь. Она была виниловой и очень гладкой и слишком скользкой, чтобы котенок его размера смог легко из нее выпрыгнуть, поэтому, когда он начал нетерпеливо мяукать, мне пришлось идти доставать его оттуда. Вскоре это превратилось в настоящий ритуал, пока кот не вырос настолько, чтобы самостоятельно выбираться из данной ловушки. По крайней мере один раз в день по дому эхом разносилось жалобное мяуканье, и мне приходилось идти выручать Нортона. Признаюсь, отчасти, чтобы отплатить ему за то, что он отрывал меня от работы, развлечения или поднимал с постели, и потому, что было невероятно смешно наблюдать за его потугами, я обычно давал ему три или четыре попытки выбраться самому. Увидев меня, Нортон быстро карабкался по стенке ванны, но у него не получалось, и он соскальзывал назад к водостоку. После нескольких неудачных попыток котик резко мяукал, давая понять, что с играми покончено и он хочет, чтобы я ему помог — немедленно. Он не собирается унижаться ради моего удовольствия.