Геннадий Карпов - Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043

– Вот теперь вижу, что готов! – заявил он четырнадцатого вечером. – Завтра в пять утра за тобой заедет машина. Ну, удачи тебе, Стива!

Вечером дома было тихо, как перед казнью. Тесть с тёщей выпили за мою удачу, и разошлись по делам. Она – кормить зверинец перед сном, а он – выполнять свой супружеский долг: вынести накопившийся за день мусор, закрыть ставни, и спустить с цепи пса Атиллу. Доча нарисовала мне танк со звездой, чмокнула в щёку, и уснула у меня на руках. С Марией мы до полуночи просидели в нашем саду. Пахло мятой, лимоном, морем и духами. Над нами висели звёзды и летали спутники. Стрекотали кузнечики. Над далёким аэропортом каждые несколько минут заходили на посадку и взлетали самолёты.

– Приедешь ко мне во Владивосток? – спросил я её по-испански.

– Обязательно! – ответила она и закрыла лицо платком.

Мы как бы отключили звук, оставив лишь изображение и тактильность.

Даже не знаю, что сказал бы в этот момент мой знакомый специалист по лицам, если бы увидел лицо моей жены. Наверно, тоже бы заплакал.

В Монтеррее шёл дождь. Никаких других подробностей я разглядеть не успел: сопровождающий меня Сантос сразу взял такси, и мы приехали в какой-то мотель на окраине города. В номере по соседству жили два кубинца, которые подписались сопровождать меня по чёрной Америке. Когда я увидел, с кем мне придётся идти в разведку, то порадовался только одному: мне против них не воевать, и детей с ними не крестить. В глаза сразу бросались их глаза: они были красные. Было ощущение, что эти парни в самом расцвете сил регулярно прыгали с вышки в воду лицом вниз, забывая закрывать веки. Видимо, глазные капли на острове свободы не в ходу. Я поздоровался с ними, они представились как Педро и Карлос. Возможно, они были братьями. Возможно – отец и сын, или дед и внук. Я категорически не мог определить возраст обоих, но, вспомнив уроки физиогномики, присмотревшись к пустым взглядам, зверскому оскалу, улыбки без повода, привычке всегда держать правую руку в кармане пиджака, небрежность, с какой они взяли деньги и специальные пистолеты, я понял, что греха на их плечах – выше пика Оризаба. Теперь главное – чтобы враг не предложил за мою голову на пять песо больше, чем отдал им Сантос.

Я поделился с капитаном своими опасениями, но тот сказал, что у этих головорезов с правительством Кубы отношения простые, как сатиновые трусы: они возвращаются домой только при одном условии: живой и здоровый Стив Бойл прибыл в Атланту. Иначе их предприятию по торговле товаром, имеющим спрос во Флориде и Техасе, придётся туго. Говоря проще, убьют всех, кто имеет к этой конторе хоть какое-то отношение. Потому что Кубу попросили друзья из Мексики и России, и потерять лицо она не имеет права. Деньги в данном случае не играют вообще никакой роли, Сантос просто выдал им командировочные. Что это за предприятие, и какой товар ждут от него во Флориде – я уточнять не стал, но на душе стало спокойнее. Я почувствовал за спиной мощь государства, и даже крепко уснул, пока мы да небольшом стареньком микроавтобусе со шторками на окнах ехали от Монтеррея к океану.

Ехали мы мучительно долго. Сначала – на юг, потом – на север, потом – на восток. То ли прямой дороги через горы не было, то ли так путались следы, но мы отсидели всё что можно, два раза перекусили, и на каком-то перевале вышли на связь с Тихуаной. Там сообщили, что лодка нас уже ждёт в условленном месте, и рано утром шестнадцатого мая мы по какой-то ослиной тропе подъехали к берегу Мексиканского залива. Солнце вылазило прямо из воды, побережье было пустынным, только пара мексиканцев варили уху в котелке возле своего допотопного катера. Мы подъехали прямо к костру. Сантос что-то спросил у рыбаков про улов, те ответили, что нынче хорошо идёт мокрель, а вчера ловили осьминогов. После этого я попрощался с капитаном, мы с Педро и Карлосом перебрались на рыбацкую посудину, и пошлёпали прямо на солнце. Штиль стоял полнейший, мы плыли, словно по зеркалу. Вскоре берег исчез из вида, и мы словно замерли во времени и пространстве. Мотор гудел, вода за бортом кипела, но двигалось только солнце, которое выползло из воды, с трудом оторвалось от зеркала, и начало свой ежедневный путь на запад. Через полчаса один из рыбаков заглушил двигатель. Стало тихо, словно в подводной лодке. Вспомнилась эта тишина, когда я, тупой и толстый, сидел в кресле, глядел в Пашин затылок, и мечтал о сисястых бабах в полосе прибоя. Мысль прервалась шумом непонятного происхождения. Метрах в двухстах, расталкивая головой воду, поднималась серая железная гора. В ней открылась крохотная дверка, из которой вылез человек, помахал нам рукой, и крикнул на языке, от которого у меня слёзы навернулись на глаза: