Геннадий Карпов - Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043

Третьего августа я снова пошёл на допрос. Бэнкс был явно не в духе, с кем-то говорил по рации, а на острове наблюдалось необычно интенсивное движение: машины ездили туда-сюда, бегала солдатня. (Все – белые, ни одного негра, я только теперь допетрил!) Кактус при виде меня открыл стол, достал бутылку водки, на этот раз ноль пять "Столичная", налил два стакана чуть не до краёв и кивнул мне на один.

– Спасибо, я не пью! – поблагодарил я. – Приятного аппетита!

Он улыбнулся, выпил, занюхал кактусом, достал из стола коробочку, и протянул мне:

– Перевяжи руку!

Я с удивлением узнал новосибирскую аптечку, из которой я доставал для Паши жгут и бинт. Нашёл упаковку бинта, пропитанного чем-то полезным, и перевязал сильно гноящуюся царапину. (Сразу защипало, и я вспомнил, как мама мне говорила в детстве: "Раз щиплет – значит, там микробы умирают. Значит, скоро заживёт".)

– Спасибо! – сказал я.

– Мне вас жаль! – вдруг сказал кактус. – Приходится всех отправлять на убой. Мы бы тут с твоей командой неплохо устроились. Грядут перемены. Можно реально подняться. Люди нужны позарез. Правительство в Вашингтоне окончательно слетело с рельсов. Скоро им всем придёт конец. Жаль, что вы этого не увидите. Завтра вас повезут на строительство крепости в Сан-Диего. Эти кретины думают, что крепость их спасёт. Вместо того, чтобы спасать то, что ещё можно, они цепляются за соломинку! За воздух! Они все погибнут, но прежде убьют кучу толковых парней, с которыми можно было бы построить новую страну. Долбаные политики! История их ничему не учит. Эти трепловозы Буши умеют только грабить сухогрузы, да бомбить крестьян со своих беспилотников! Ты знаешь, Владимир, сколько хлеба мой отец со своими братьями выращивали на своей ферме? Я остался один из всей семьи. Сейчас на месте наших полей – солёное болото. Мы перестали выращивать хлеб! Это страшно! Всё что мы делаем – это даём доллары в кредит, и бомбим тех, кто не хочет их брать. Эта политика ведёт страну к смерти. Все это видят, но делают вид, что не замечают. В белом доме страусы спрятали голову в песок в надежде, что хищники пройдут мимо. А они не пройдут! В лучшем случае они этого страуса поимеют. В лучшем!

Он выпил второй стакан, встал, и прошёлся по хижине.

– Я становлюсь сентиментальным. Старею. Раньше мне никого и ничего не было жалко. А сейчас смотрю на того паука в углу – и не могу его задавить. Он там живёт уже неделю. Сплёл такую паутину, что мимо ходить страшно. А убить – рука не поднимается. Вот и с вами так же. Я бы мог получить за каждого из вас по пятьдесят тонн, а получу по двадцать пять. Хотя эти долбаные баксы принимают только на востоке и местами в Африке. Скоро ими будут подтирать зад. Весь юг давно перешёл на песо, а север – на франки. Мы разучились производить всё, кроме долларов и бомб. А там не понимают, что ради этих бумажек убивать людей больше никто не хочет. Убивать можно ради любви, ради ненависти, ради свободы. Но убивать ради бумажек, которыми уже завалили весь мир – это всё равно, что убивать осенью ради пригоршни палых листьев. Америка была величайшей страной! А теперь падает в такую пропасть, что разобьются миллионы. Буш – потомственный не только президент. Он – потомственный кретин! Его предки не знали, в какой руке держать вилку, а в какой – карандаш, зато привели к власти Гитлера, чтобы натравить его на Россию. И Россия этого не забыла. Верно, господин-товарищ русский? Думаю, любой русский должен вставать и ложиться с мыслью о том, как убить американца. И не только русский. Весь мир нас ненавидит. И эта ненависть висит в воздухе как дым, от которого у Америки режет в глазах. Скоро она этим дымом задохнётся…

Он раскраснелся, заходил по хижине быстрее, и, потеряв нить разговора, внезапно остановился.

– Зачем я это начал говорить – не помнишь? – спросил он меня. – Да, старею. И эта ваша русская водка… Если бы не она – я бы давно умер от лихорадки. А теперь умру от цирроза. Забавно, не так ли! А! Вспомнил! – он хлопнул себя по потному лбу. – Вас не выпустят живыми! Есть приказ. Все, кто строит эту крепость – должны в итоге умереть. Это секретный объект… Секретный…Ха-ха! Над ним висит дюжина спутников из России и Индии. Мексиканцы его фотографируют с кораблей, а потом отправляют снимки в Мехико и Пекин. Идиоты! Они решили, что, построив новый Гибралтар, они снова станут хозяевами в Калифорнии! Только забыли, что на дворе уже не восемнадцатый век! Рим сгнил изнутри! Мне пора идти. Тут тоже назревают события, так что ещё неизвестно, кто из нас вперёд сдохнет. Всё что я могу для тебя сделать – это подарить тебе вот эту штуковину. Но только с условием, что ты ей не воспользуешься здесь и сейчас. Честно говоря, я не думаю, что она тебе поможет. Из тебя агент КГБ, как из негра – президент. Но я буду знать, что помог хоть кому-то. Может, мне это зачтётся там! – он показал пальцев в потолок, потом открыл ящик стола и положил передо мной небольшой блестящий револьвер.