Артур Голден - Мемуары гейши

Имя Саюри мне очень понравилось, но казалось очень странным больше не называться Чио. После церемонии мы прошли в соседнюю комнату съесть «красный рис» — рис, смешанный с красной фасолью. Ковыряясь в этом блюде, я поймала себя на том, что у меня совершенно нет ощущения праздника. Но когда хозяйка чайного дома задала мне какой-то вопрос и назвала меня «Саюри», я поняла, что меня волновало. Маленькой босоногой девочки по имени Чио, бегавшей от пруда к подвыпившему домику, больше не существовало. Эта новая девушка по имени Саюри, со светящимся белым лицом и красными губами, уничтожила ее.

Мамеха планировала после обеда провести меня по Джиону и представить хозяйкам различных чайных домов и окей, с которыми она общалась. Но после обеда мы остались в Ичирики. Мамеха отвела меня в одну из комнат и велела мне сесть. Конечно, гейша никогда не садится в кимоно в прямом смысле этого слова. Сесть для нас означает то же, что для обычных людей — встать на колени. Я опустилась на колени, но Мамеха велела мне сделать это еще раз. Приседать в кимоно оказалось настолько неудобно, что мне пришлось повторить всю процедуру несколько раз, прежде чем Мамеха осталась мною довольна.

Мы немного поговорили с Мамехой, и она попросила меня налить ей чашечку чая. Чайник оказался пустым, но она все равно хотела посмотреть, как я буду это делать. Зная, что она пристально наблюдает за мной, я тем не менее не смогла ее порадовать.

— Прежде всего, — спросила она, — чью чашку ты наполняешь?

— Вашу!

— Ради бога, не старайся поразить меня. Представь на моем месте кого-то другого. Мужчина я или женщина?

— Мужчина, — сказала я.

— Отлично. А теперь опять налей мне чаю. Я опять «налила» чаю, при этом Мамеха буквально вывернула шею, пытаясь заглянуть в мой рукав.

— Как тебе это нравится? — спросила она. — С такой ситуацией ты столкнешься, если будешь держать руку слишком высоко.

Я попыталась налить чаю, держа руку ниже. На этот раз она зевнула, а затем отвернулась и стала беседовать с воображаемой гейшей.

— Мне кажется, вы хотите сказать, что вам со мной скучно, — сказала я. — Но я ведь просто наливаю чай...

— Поверь мне, мужчин интересует только одно. Скоро ты поймешь, о чем я говорю. Но ты можешь сделать его счастливым, дав понять, что он может увидеть части твоего тела, закрытые для всех остальных. Если начинающая гейша наливает чай, как служанка, бедный мужчина потеряет всякую надежду. Попробуй еще раз, но прежде покажи мне свою руку.

Я подняла рукав и протянула ей свою руку. Она оглядела ее снизу доверху.

— У тебя очень приятная рука и замечательная кожа. Ты должна сделать так, чтобы каждый мужчина, сидящий рядом с тобой, по крайней мере один раз за вечер увидел твою руку.

Чай пришлось наливать до тех пор, пока Мамеха не осталась довольна. Я выглядела забавно, когда задирала рукав до плеча. Задача заключалась в том, чтобы сделать это как бы невзначай.

Мамеха сказала мне, что самая приятная часть руки — внутренняя, поэтому следует держать чайник таким образом, чтобы мужчина видел прежде всего внутреннюю сторону руки.

Потом она попросила меня налить чаю еще раз, на этот раз для хозяйки Ичирики. Я повторила уже разученные жесты рук, но Мамеха осуждающе посмотрела на меня.

— Я же женщина, — сказала она. — Почему ты мне показываешь свою руку? Может, ты хочешь разозлить меня?

— Разозлить?

— Что мне еще остается думать? Ты показываешь мне, старой и дряхлой, как ты молода и прекрасна.

Налив еще пару раз чаю для воображаемых женщин, мы с Мамехой ушли в Джион.

Я уже несколько часов носила на себе костюм начинающей гейши. А теперь мне пришлось гулять по Джиону в туфлях, называемых у нас окобо. Они довольно высокие, деревянные, с красивыми, удерживающими ногу лакированными ремешками. Многие находят очень элегантной их сужающуюся к носу форму. Мне же пока плохо удавалось ходить в них легко и естественно. Казалось, ноги были обложены черепицей.

Мы с Мамехой посетили около двадцати различных чайных домов и окей, хотя в каждом из них провели всего по несколько минут. Обычно дверь открывала служанка, и Мамеха просила позвать хозяйку. Появлявшейся хозяйке Мамеха говорила: «Хотела бы вам представить свою новую младшую сестру Саюри, — затем низко кланялась и продолжала: — Будьте к ней, пожалуйста, благосклонны». После непродолжительного общения Мамехи с хозяйкой мы уходили. Иногда нам предлагали чай, и тогда мы задерживались чуть дольше. Я могла только пригубить чай, потому что ходить в туалет в кимоно настолько сложно, что этого я не могла себе пока позволить.