Каори Экуни - Божественная лодка

— Может, голубой в белый горошек?

— Ужин готов, давай убирай всё, мой руки и иди есть.

После ужина, мы с дочкой пошли мыться в баню. У нас в квартире есть ванна, но она очень тесная, да и по соседству есть баня, поэтому в те дни, когда мне не надо идти в «Цумики», мы часто ходим в эту баню. Я больше люблю просторные ванны или бассейны. Мне интересно наблюдать, как моющиеся женщины ходят туда-сюда по банной комнате, суетятся…

— Интересно, как поживает Макото, его тётя и их семья? — спросила Соко, сидя в бассейне с горячей водой. — Его младший брат, наверное, уже вырос…

В отличие от меня, у Соко очень хорошая память. Меня это всегда удивляет. Макото — это, кажется, сын хозяев дома, где мы с Соко снимали квартиру. Я уже и лицо его забыла…

— Ты хотела бы их проведать? — спросила я.

— Да не особенно. — немного помолчав, ответила она.

Это «да не особенно» её любимая фраза.

— Интересно, как поживает та бабушка из Сока? — продолжила дочка.

Похоже, сегодня она настроена очень сентиментально.

— Хочешь съездим к ним?

Я попробовала ей предложить проведать их, но она снова повторила своё «да не особенно».

Её маленькая спинка… К плечам прилипли мокрые пряди волос.

Иногда меня это страшно удивляет, но моя мама на самом деле всегда смотрит только в будущее. Ну вот хотя бы наша жизнь в Такахаги. Для неё всё это — давнее прошлое, «уже в шкатулке». Поверить не могу.

Выйдя из банной комнаты, мы по очереди встали на весы. Потом я выпила молоко, а мама минеральную воду.

Теперь — домой. На плечах — сухое полотенце. Мне нравится идти и крутить головой, чтобы мокрые волосы развевались. Мы идём домой и поём «Клоз ту ю», только тот куплет, который я знаю.

Дома мама села за книгу, а я пристроилась сбоку и стала писать письмо Рикако. Вот, что я написала:

«Здравствуй, Рикако!

Как дела? Сегодня у нас был урок труда. В прошлом письме я писала, что я теперь в классе не физорг, а ответственная за проведение урока труда. Думаю, что мне здорово повезло, потому что по труду у меня всегда были лучше оценки, чем по физкультуре. Был и урок математики. Не переживай, я пишу тем самым карандашом, который ты мне подарила.

В городе Сакура есть очень интересная вещь. Это — ветряная мельница. Странно, да? Но она очень большая, отличная мельница! Она стоит возле болота Инба. Вокруг этого болота есть велосипедная трасса, приезжай в гости — покатаемся. Эта мельница обычно не крутится. Я спросила у сторожа, который сидит у входа: «Когда мельница будет крутиться?» Он ответил: «Когда ветер подует». Но в субботу и воскресенье ветра не было, а мельница крутилась. Мама говорит, что её специально от электросетей включают, чтобы туристы приезжали.

Пиши, как у тебя дела.

Всего хорошего!

Соко».

— Мам, ты что читаешь?

Дописав письмо, я аккуратно положила его в конверт, приклеила марку, потом спросила маму. Она показала мне обложку книги. Потом вслух прочитала название «Жена умрёт дважды».

— Это что, детектив?

— Угу. — ответила она, не отрывая глаз от страницы.

— Ты ещё не пойдёшь спать? — спросила я, забираясь к ней на колени.

— Иди ложись, я скоро.

— Может, ты в постели почитаешь?

Мама ещё секунд пять старалась дочитать предложение, но потом не удержалась и засмеялась: «Ах ты, хитренькая, не хочешь без меня спать, да?»

Она закрыла книжку, обхватила меня руками, прижалась губами к моей голове и крепко меня обняла.

— Мешаешь мне книжку читать! Прямо как твой папа.

Мне было щекотно, и я смеялась.

— Мам, давай сегодня спать, взявшись за руки.

— С удовольствием, моя хорошая! — ответила мама.

Я почистила зубы, уложила справа Ари и розового медвежонка, залезла под одеяло. Левую руку я просунула под мамино одеяло. У мамы холодные пальцы.

— Спокойной ночи! — Я закрыла глаза.

— Спокойной ночи! — сказала мама.

Мама на минутку отпустила мою руку, привстала с постели и дёрнула за шнурок светильника. На глаза опустилась темнота, комнату теперь освещала лишь маленькая оранжевая лампочка ночника. Я сделала вид, как будто хочу перевернуться, а сама залезла на мамину постель, поближе к ней.

Давным-давно, когда мои родители много-много путешествовали, мама очень любила дождливые утра… Мама иногда любит вспоминать, как одно время они жили в гостинице в Париже. Проснувшись и открыв глаза в маленьком гостиничном номере, она ощущала дыхание дождя. В тишине она внимательно прислушивалась и начинала улавливать звуки падающих капель… Постель была вся скомкана за ночь. Папа был только наполовину укрыт простынёй. У папы широкие плечи, тело горячее, «очень приятное», поэтому мама «не могла удержаться, чтобы его не целовать». В дождливые утра мама и папа долго не вставали с постели. Они лежали в кровати, обнимали друг друга, целовались, тихо нашёптывали глупые, наполненные счастьем слова, гладили друг другу волосы, снова целовались, взявшись за руки, просто лежали рядом, слушая звуки дождя.