Елена Костюкович - Цвингер

— Да. Нет. Роберт не может. Никто из них не может. В среду вечером у них диннер участников этой всей Библии. Только в четверг вечером Роберт и прочие могут. А на круглый стол в среду пойдешь как раз ты. Будешь создавать публику. Бэр модерирует Давида Гроссмана и Йошку Фишера. Кстати, поскольку Бэр заселится в твой номер, то тебе, дорогой, придется в среду выметаться из «Франкфуртера». Первые ночи твои, а со среды на твое место заселится Бэр. Я заказала тебе комнатенку поскромнее, в отеле у вокзала. Оттуда до «Маритима» пешком десять минут.

Мысли Виктора уже, увы, оттекали от нежной тематики, от золотистого меха Мирей, от твердокаменной груди Антонии и ярких очей не дающейся в руки Наталии. Чудные образы таяли. И уже не время было хотеть взять из кармана телефон, где с экрана ударяет светлый взор из-под стриженых волос. Уберу-ка я Нати с дисплея. А то еще Мирей напорется на эту икону страсти. Уберу, пока Мирей не отбудет в Париж. Наталия скоро позвонит, увидимся вечером! Зайдем ко мне наверх после удавшейся трапезы…

…О чем ты, витун? Опять витаешь, Виктор? Не время разнеживаться. Миражам этим место в придонных слоях души. А на поверхность мыслительного процесса всплывает, в увесистости ста шести килограммов, в пропотевшей куртке, с отлетающей на пузе пуговицей, с перепутанными патлами поперек гуммозной плеши, в стоптанных замшевых «черчах» и с обжеванным карандашом в мятущихся пальцах — учредитель, несменяемый директор международного архивного агентства «Омнибус», Викторов шеф, жрец всех на свете кладоискателей, бог, Дэвид Ренато Бэр.

Обычно это имеет такой вид. Бэр, хоть валится на голову неожиданно, уверен: одновременно курьерской почтой прибыл укомплектованный Мирейкой чемодан. Одежда собрана по трем параметрам (степень светскости, прогноз погоды, количество ночевок). Мирей собирает все распечатки, все листовки с контрактами, целиком и полностью деловой портфель.

Вот и сейчас половину документов — те, что понадобятся с четверга по субботу для собеседований в агентском центре, — Мирей послала из Парижа прямо на ярмарку на имя «Омнибуса». Там, как всегда, вложенные в гнезда гармошек и ранжированные по встречам каталоги, контракты, стейтменты, дискеты, буклеты, ксерокопии и флайеры. А для тех Викторовых встреч, которые назначены до ярмарки, в гостиницах и ресторанах, Мирей подобрала в двух удобных для перелистывания папках оболенские описи отдельно, ватрухинские листовки отдельно, и все это уже рассортировано по порядку в рюкзаке.

Одежду Бэра, слышится голосок Мирей, предстоит еще стремительно дохватать по миланским магазинам. Как обычно — белье, носки. Забрать костюмы, заказанные весной в ателье на Корсо Венеция. Купить десяток галстуков. Галстуки Бэра могут считаться одноразовыми: после первого же обеда они неупотребимы. Купить ему еще куртку и несколько фуфаек для простой жизни и получить из прачечной рубашки, оставленные там в прошлый приезд.

Рубашки в прачечных дожидаются Бэра во всех пересадочных городах мира. И в мастерских. В двух-трех столицах мужской моды у портных хранятся шаблоны кроя на Бэрову нестандартную фигуру: тяжелые плечи, без шеи прикрепленная голова, толстое брюхо, длинные ноги и поджарый зад.

Как удается Мирей облагораживать шефа на расстоянии и делать денди из распаренного чучела — загадка. Но факт налицо. Помывшись после самолета, сбрив сивую щетину, Бэр на время деловой сессии обретает, как правило, безукоризненный экстерьер. А по завершении работы превращается снова в самого себя. И за четыре часа уже обратно оброс бородою.

Бэр не имеет ни собственного, ни съемного угла. Его дома — присмотренные, полюбленные и обжитые гостиницы. Летает он без багажа, как Филеас Фогг. Сейчас он движется во Франкфурт непосредственно из Гонконга, где проторчал неделю, договариваясь о печатании каталогов.

Обычно Бэр катапультируется взмыленный, с набитым портфелем, с компьютером на лямке, неизвестно откуда. Известно одной Мирей. Бэр решает в последнюю минуту, какие встречи он соблаговолит осенить своей персоной. Все прочие переговоры — на ответственности заместителя Бэра по Европе, Виктора. Однако контрагенты и клиенты очень, очень ценят личное участие шефа во встречах.

Бэр — это лестно. Бэр имеет интуицию. Чует удачу. Он замышляет и с блеском разыгрывает такие комбинации, которые среди этих книг и толп и стендов все, кто вокруг кишит, мечтали бы хоть один раз за целую жизнь сварганить.