Елена Костюкович - Цвингер

Однако основная часть произведений, пропавших без вести, — это картины, выданные высокопоставленным нацистским чиновникам для украшения их квартир и служебных кабинетов. 15 июля 1937 года насчитывалось 506 полотен, а 3 декабря 1938 года — уже почти 600, которые из фондов этой галереи были преподнесены различным государственным и военным учреждениям нацистского рейха, а также «временно» находились в тогдашних немецких посольствах за границей. Большая часть этих «подарков», по-видимому, погибла. Однако вполне возможно, что часть картин нацистские главари успели вывезти и припрятать.

Или они остались навсегда в подземельях, и их можно еще разыскать…

Так, так, горячо… Это-то и было им нужно, одержимцам! Они все имели в руках! Зачем им Викторов комп? У них же все, что они искали, было!

Но, что характерно, они даже не разрезали бухлых страниц.

— Ты знаешь, почему они не пытались прочесть, — поймав его мысль, проговорила Антония.

— Да, знаю. Потому что полуграмотные. Не умеют читать рукописный почерк.

В районе Берлинского зоопарка эсэсовцами накануне капитуляции взорван бункер, в котором находилась античная коллекция (так называемый Antikenabteilung ) Берлинского музея. В другом бункере, в районе Фридрихсхайн, зондеркоманда якобы сожгла 411 картин. Там якобы были уничтожены произведения Рубенса, Ван Дейка, Мурильо, Шардена, полотна Арнольда Бёклина, Фейербаха, фон Швинда, Шадова, Сезанна и другие картины из Берлинской галереи. Там же погибли две знаменитые картины национального гения Германии Адольфа Менцеля — «Завтрак в Сан-Суси» и «Вальцовка металла». В третьем месте, в районе Гумбольдтхайн, огнем пожара, вызванного диверсионным взрывом в подземном бункере, уничтожены бесценные наброски Микеланджело к надгробию Пия II, эскизы замечательного немецкого художника Маттиаса Грюневальда к изенгеймскому алтарю. Сгорело пять из семи папок с всемирно известными рисунками Сандро Боттичелли к «Божественной комедии». Взорваны скульптуры Донателло и других скульпторов Возрождения. Уничтожен «Коленопреклоненный ангел» мангеймского алтаря.

Ключ ко всему этому, считали они, у Виктора. Любой ценой выбивали из него карту! Мифическую полную карту со всеми комментариями.

Понятно. Ума, естественно, не хватило смотреть архив, который они же и выкрали. Пролежал у них два года, и в нем было сказано все-все!

Ясно. Ну а болгары-то почему вышли в то самое время на тропу войны?

— Нет, Виктор, — перебивает его Антония. — Это Николай и компания вышли на тропу войны в то самое время. Когда подслушали, что у тебя какой-то разговор о Дрездене.

— И не просто, а что-то об архиве, о продаже, о деньгах…

Виктор смотрит на Антонию, она смело выдерживает взгляд. Как он мог перепутать эту, ее самую, не изменившуюся, неотрывную от собственного «я», с кем-то там посторонним? Что он бредил про какую-то госпожу Маризу? Разве похожи они?

— Знаю, Виктор, смотришь и не можешь привыкнуть меня узнавать. Думаю, привыкнешь без труда, если ты увидишь мою дочку. Она как раз собирается в Европу в конце месяца.

— А есть дочка?

— Двадцати трех лет. Зинаида. Самостоятельная особа.

— Я с тобой, Тоша, разговаривал. Я разговаривал с тобой все эти годы, как с ангелом. А ты живая. Настоящая. Мне теперь к тебе предстоит привыкать. И каково мне отныне будет без небесного ангела?

— А разве бабушка жива?

— Нет, умерла два года назад.

— Ну так что же ты жалуешься, будто нет у тебя на небе ангела?

Виктор опять вздрогнул — невообразимо, до чего меня знает она.

— Двинусь-ка я в больницу, Тоша. Давно мне пора. Мое место рядом с Бэром.

— Вот бумажка от сержанта: «Центральная больница „Версилия“, у самого выхода с автострады, шикарный центр, три года как открыли. Спросите у любого прохожего, все знают».

Запиликал телефон Антонии.

Наталия.

Как, они не уехали в Милан?

Виктор горестно констатирует: ну, опять не вспоминал про нее, что тут скажешь!

Нати с Джанни пообедали в «Остерия дель маре», покормили Марко, теперь звонят попрощаться с Антонией. Приятно было познакомиться, хотя и в бурный и смертоносный день.

— Виктор тут со мной, передаю ему телефон. Вы ведь его хотите?

— И его тоже. Виктор, ты не у Бэра? Не нашелся твой телефон?

— Не нашелся. Я к Бэру еду. Слушай, да, огромное спасибо за машину.

— Вернешься в Милан, созвонимся, я ее заберу.

— Ну погоди, все-таки, может, вы задержитесь до завтра?

— В общем, можно бы… Джанни тоже говорит, раз до моря доехали… Уикенд… Но где Марко уложить днем поспать? И нам ночевать где?