Олег Рой - Письма из прошлого

Полина почувствовала, как пальцы Димы крепко стиснули ее руку, однако голос его прозвучал на удивление спокойно и небрежно.

— А вы случайно не знаете, как ее найти, эту самую Свету Иванову?

— К сожалению, она у нас больше не работает, — поведала девушка. — Но если вам так нужно, я могу дать номер ее мобильного, у меня он сохранился.

— Буду вам очень благодарен. — Дмитрий сделал усилие и улыбнулся, но, как заметила Полина, улыбка вышла слегка кривоватой.

— Я ничего не понимаю! — воскликнул он, едва они вышли на улицу. — Согласно архивным данным получается, что Надя сбежала, но очевидцы утверждают, что она умерла… И то и другое звучит так убедительно… черт знает что! Кому верить?

— Думаю, есть только один способ это узнать. — Полина решительно взяла в руки мобильный и набрала записанный на листочке номер. — Алло, это Светлана? Добрый день, Светлана, вам удобно сейчас говорить, вы можете уделить мне минуту времени? Отлично. Меня зовут Полина, я представитель московской адвокатской компании «Захаров и партнеры». Мы сейчас собираем информацию для одного из наших клиентов, и мне сказали, что у вас есть кое-какие интересующие нас сведения. Да. Нет, конечно, ничего противозаконного. Да, разумеется, это не бесплатно, ценная информация стоит дорого. Вы готовы нам помочь? Отлично. Тогда, пожалуйста, ответьте на пару моих вопросов. Где и кем вы работали в мае две тысячи третьего года? Понятно. А в каком отделении? Очень хорошо. Скажите, а имя Надежды Васильевны Щеголевой вам о чем-нибудь говорит? Я напомню: это та самая женщина, которая, по некоторым сведениям, покончила с собой в вашей больнице. Да-да. Видите ли, дело в том, что мы представляем интересы наследников Надежды Васильевны. Да, действительно, ее дочь погибла, но у Надежды Васильевны есть и другие родственники, дети ее сестры, именно они и являются нашими клиентами. И нам необходимо собрать как можно больше информации о пребывании Надежды Васильевны в вашей больнице. Да, разумеется, это не телефонный разговор, необходимо встретиться. Когда и где вам удобно, но желательно поскорее, мы в Саратове ненадолго. Хорошо, это нас более чем устраивает. Как мы вас узнаем? Понятно. Да, разумеется, если ваша информация окажется ценной, мы расплатимся с вами прямо на месте. Договоримся. Хорошо. До встречи. — Она нажала кнопку отбоя и повернулась к Диме: — Ну как?

— Великолепно, — констатировал он. — Я бы так не смог. Где это ты так научилась?

— Фильмы иногда смотрю, — усмехнулась Полина. — Думаешь, один только ты у нас любитель кино? Ну что же, Светлана будет ждать нас через два часа. В городе, в Парке Победы, около «Журавлей».

— А ты знаешь, где это? — поинтересовался Дима. — А то я в Саратове первый раз.

— Найдем, — оптимистично заверила Полина. — Такси есть в любом городе. Ну что, пошли? Дима! А, Дима? О чем ты задумался?

— О «Журавлях», — без особой охоты отвечал он. — Такое чувство, что у меня что-то связано с этим названием. Что-то одновременно и приятное, и грустное. Но что именно — я никак не могу вспомнить. У меня иногда происходит нечто подобное, это началось после аварии. Какие-то провалы в памяти в отдельных местах. Прямо как в старой комедии: «Тут помню — тут не помню», — Дмитрий усмехнулся.

Парк Победы оказался довольно живописным местом. Утопающие в зелени аллейки вскоре привели Полину и Дмитрия к лестнице, ведущей к центральному мемориалу на смотровой площадке, красивому памятнику, на котором застыли в вечном полете двенадцать журавлей, видимо, символизирующих души погибших на войне солдат. Дмитрий и Полина поднялись по пологим ступеням и стали вглядываться в лица сидевших на скамейках людей, пока одна из женщин не окликнула их. Это и была Светлана, и она оказалась именно такой, какой представляла ее Полина — невзрачная, неухоженная, с выражением вечной усталости и апатии на лице. Определить, сколько ей лет, даже не представлялось возможным — она равновероятно могла быть и старше и моложе своих собеседников на добрых десять лет, и приходиться им ровесницей.

Поздоровавшись, Дмитрий и Полина опустились рядом со Светланой на скамейку, с которой открывался великолепный вид на город. Светлана выбрала скамейку на самом солнцепеке, но сейчас это было даже хорошо, потому что яркий свет избавлял Дмитрия от необходимости снимать черные очки. Ему очень не хотелось, чтобы его узнали сейчас, причем совершенно неважно в какой ипостаси — в качестве ли телезвезды, ведущего программы «Задушевный разговор» Дмитрия Корсунского или как Дмитрия Щеголева, пациента больницы, в которой их собеседница работала десять лет назад.