Олег Рой - Письма из прошлого

— Да, пожалуй, ты права. Можно будет сказать и так. — Дима кивнул и сделал глоток минералки из пластиковой чашки. Он помолчал некоторое время, а затем произнес: — И вот еще какая мысль мне в голову пришла… Предположим, Надя действительно покончила с собой. Но тогда по этому делу обязательно должно было бы быть следствие, разве не так? Ко мне должен был бы прийти милиционер, допросить меня… Но этого не было! Я совершенно уверен, меня посещал только следователь, который вел дело о самом ДТП, такой совсем молодой парнишка. И я никак не могу вспомнить, говорил он что-то о смерти Нади или нет…

— Я точно помню, что тот следователь успел допросить Надю, пока она еще была жива, — отвечала Полина. — Во всяком случае, пока она находилась в больнице. Он говорил мне об этом, и даже сообщил, что Надя ни в чем тебя не обвиняла и категорически отказалась подавать на тебя заявление, как это часто делают при ДТП. Особенно когда происшествие бывает со смертельным исходом. Я обсуждала тогда этот вопрос с адвокатом, и он сказал, что нам, то есть тебе, с этим очень повезло. Если нет заявления, то нет и обвинения, а раз так, то шансы, что тебя на суде оправдают, увеличиваются.

— Да, но Надя… — Дима вновь вернулся к главной для него теме. — Не может быть, чтобы ее самоубийство не стали расследовать!

Полина задумчиво посмотрела на него:

— Да, похоже, ты прав. Надо же, а мне это даже в голову не пришло. Ни тогда, ни позже.

— Вот то-то и оно. — Дима допил минералку. — Получается, это еще один довод в пользу того, что Надя жива.

— Но тогда почему вся больница говорила о ее самоубийстве? Куда она исчезла? И почему столько лет о ней ничего не было слышно? — недоумевала Полина.

— Очень надеюсь, что мы скоро об этом узнаем, — проговорил Дима и опустил взгляд на часы. Время полета уже истекало, еще немного — и самолет пойдет на посадку.

До больницы они добрались без приключений. Главный врач в клинике сменился, вместо того симпатичного пожилого мужчины, с которым Полина общалась десять лет назад и даже вспомнила, что его звали то ли Андреем, то ли Алексеем Ивановичем, больницей теперь заведовала женщина, как удалось выяснить — недавно переведенная в область из города. Разговаривать с ней явно не имело никакого смысла, достаточно было лишь получить ее санкцию, чтобы обратиться в архив. Что удивило Полину — так это то, что секретарь главного врача осталась прежней. В той же самой приемной, где толком ничего не изменилось, ну, может, пару раз за это время сделали косметический ремонт, восседала все та же грымза неопределенного возраста и премерзкого вида, которую Полина сразу узнала, но не испытала никакого желания общаться с ней.

По закону подлости, сотрудница архива оказалась в отпуске, но профессиональный навык убеждения, которым владели и Дмитрий, и Полина, сыграл свою роль, особенно после того, как к доводам словесным прибавились еще и доводы финансовые. Справку они получили, и даже относительно быстро, без особой волокиты, но результаты оказались неутешительными — она почти в точности повторяла текст письма, который пришел Диме по электронной почте в ответ на его запрос. Никакой информации о смерти Нади в больнице не было, согласно архивным данным, она действительно сбежала, не дождавшись выписки, 24 мая 2003 года.

— Ну что же, этого следовало ожидать, — констатировал Дмитрий, пожав плечами. — Значит, приступаем к плану «Б».

В травматологическом отделении им повезло гораздо больше — одна из сестер, невзрачная блондинка лет двадцати с небольшим, оказалась постоянной зрительницей передачи «Задушевный разговор» и сразу узнала ее ведущего. Увидев вживую своего кумира и получив его автограф, она так обрадовалась, что готова была на все, только бы оказаться ему полезной.

— Я здесь только пятый год, пришла сразу после училища — огорчилась девушка, когда Дмитрий Корсунский начал расспрашивать ее о сотрудниках, работавших в больнице десять лет назад. — Но многих помню, кто тогда работал, а сейчас уже не работает. А вам зачем, если не секрет?

Дмитрий замялся, и Полина тотчас пришла ему на помощь.

— Видите ли… — проговорила она, — у меня знакомая лежала в этой больнице десять лет назад. И случилась трагедия — она покончила с собой. Прямо здесь, в больнице.

— А, так вот оно что! — девушка, не переставая строить Дмитрию глазки, заулыбалась так, точно услышала что-то очень радостное. — Эту историю я знаю, мне рассказывали. Света Иванова рассказывала, та самая сестра, которая ее… Ну, которая ее обнаружила.