Олег Рой - Три краски

Запись следующего дня

Я неудачник, трус, слабое существо. У меня ничего не выходит. Сидеть мне здесь до самой смерти. Как же надоела эта еда: яичница, сэндвичи, молоко и прочая ерунда, которой они меня пичкают! Зачем меня вообще кормят? Для чего? Кому я нужен?

Однако я отвлекся. В этой странной камере мысли превращаются в теннисные шарики и скачут от стены к стене. Не могу сосредоточиться, особенно когда думаю о том, что произошло вчера. Надо взять себя в руки. Взял и понял, что так писать еще более невозможно – как писать, если держишь сам себя: рук просто-напросто не хватает! Поэтому отпустил себя и снова взял ручку.

Так вот, вчера я был готов к осуществлению отчаянного плана физически и материально (то есть запасся вышеописанной грядушкой), но я совершенно не был готов морально. Когда пришел этот громила, я почувствовал такую дрожь в коленях, что мне пришлось сесть. Нащупав под подушкой металлический предмет, я сжал его в руке. Ладони мои вспотели, и пальцы скользили по гладкой поверхности металла. Между тем Кормильщик накрывал на стол. Я посмотрел на его низкий лоб, пересеченный двумя тонкими глубокими морщинами, на его волосы – жидкие, черные как смоль, собранные в жалкий крысиный хвостик, на его руки, бугрящиеся мускулами… Кстати, руки его оказались хуже всего. Один его кулак, наверное, больше моей головы, а рука толщиной с хороший взрослый дуб. Это даже не человек, а человечище, монстр, человек-пароход, человек-бульдозер.

Заметив мой взгляд, он повернулся ко мне, выпятив бульдожью челюсть, и я подобострастно улыбнулся. Да, мне стыдно писать об этом, но видели бы вы его и меня! Мы с ним в разных весовых категориях. Я, конечно, крупный ученый, но человек довольно мелкий и худощавый. Кормильщику едва дохожу до плеча, и нет сомнений, что одного удара его, уже описанного мною, кулака хватит на то, чтобы обеспечить мне длительный нокаут или даже нокдаун.

Все это настолько взволновало меня, что я почувствовал, как скрутило мои мышцы. Увы, я планировал ударить этого типа, но сейчас сидел на кровати, жалко улыбался и не мог шевельнуться. Я понял: еще немного, и я по привычке упаду в обморок! От страха! Какой кошмар!

Меж тем Кормильщик, поставив на стол тарелки, с удивлением посмотрел на меня, а затем спросил:

– Что-то не так? Ты хорошо себя чувствуешь?

Сейчас я не уверен, что кивнул. Мне кажется, я ответил ему одними глазами, которые моргнули. Впрочем, неважно. Еще немного помявшись и пробормотав что-то типа того, что мне нужно больше есть и спать, а то видок у меня не очень, Кормильщик ушел. Это все. Это крах моей операции! Я ничего не сделал. Я сидел на кровати еще долго, сжимая под подушкой металлическую грядушку. Руки уже не потели, железо разогрелось до температуры тела, и только тревожно стучащее сердце напоминало о том, что только что я был близок к чему-то важному, но только опять упустил свой шанс…

В этот вечер я отказался от еды. В ярости отшвырнул тарелку, и бутерброд развалился на несколько частей, а яичница приклеилась к стене и подмигнула мне своим выпученным желтым глазом. Брр, до чего же мерзко! Впрочем, разве не мерзка вся моя жизнь?! Ночью я слышал писк и шуршание – мыши поедали мой ужин. Должно быть, у них сегодня был пир. Жаль, что среди них нет Эмми или Крис… Я так скучаю по ним! Я даже вижу их во сне. Вот сегодня мне снилось, что ко мне пришла Эмили, которая девушка, и на руках у нее была Эмми-мышка, и обе Эмили уставились на меня блестящими в темноте глазами, хором говоря: «Ты убил меня!» Вне себя от ужаса я бросился бежать и увидел светлый коридор. Именно так всегда описывали смерть, я не хотел умирать, но выбора не было, а потому бросился туда и вскоре увидел в конце коридора дверь. «Вот и все», – успел подумать я, но тут увидел обеих Крис.

– Сюда, быстрей, Джон! – закричала та из них, которая девушка, а та, которая мышь, лапкой послала мне воздушный поцелуй.

Выйдя за дверь, я вдруг понял, что не умер, а, напротив, оказался на свободе.

И тут от радости проснулся.

Ничего не изменилось. Я по-прежнему в своей камере. Но к чему этот сон и есть ли в нем хоть какой-нибудь смысл?..

Через два дня

Не могу поверить в то, что произошло за последние сутки. Это просто подарок судьбы. Это… это невероятно! Шанс, данный свыше, – один из миллиона. Мой сон, как ни странно, оказался в руку.

Я так взволнован, что не могу сдержать эмоций и изложить все подробно. Возможно, когда-нибудь я буду думать обо всем произошедшем, как о чем-то былом, давнем и ничем не примечательном, но сейчас…