Альберто Васкес-Фигероа - Айза

Айза остановилась посреди тротуара; другие тоже остановились и посмотрели на нее.

Она была необычайно серьезна и выглядела так, будто ей все шестьдесят, когда сказала:

— Что-то случится, куда бы мы ни направились. — Она сделала длинную, очень длинную паузу и затем очень тихо добавила: — Только когда я исчезну, вы сможете жить спокойно.

Они так и замерли посреди тротуара на Университетском проспекте, а в двух шагах от них уже начало бурлить уличное движение. Каракас зажил своей обычной жизнью — с машинами, рычащими автобусами и спешащими прохожими, которые по рассеянности налетали на застывших посреди улицы Пердомо.

Аурелия Пердомо обняла дочь, свою младшенькую, — женщину, которая вымахала выше ее, — и зашептала:

— Ты же знаешь, что ты наша радость, и если ты исчезнешь, жизнь потеряет смысл. — Она погладила ее по голове привычным ласковым жестом. — Единственное, о чем мы просим, — никогда не меняйся, потому что ты такая, какая есть, и мы хотим, чтобы такой и осталась. — Она повернулась к Себастьяну: — А теперь ты решай, ты же старший. Куда направимся?

Тот пожал плечами:

— Не все ли равно? Единственное, что приходит мне в голову, это пойти на автовокзал и сесть в первый же автобус.

— В Сан-Карлос.

— Сан-Карлос?

— Да. — Кассир начал терять терпение. — Этот автобус едет по маршруту: Маракай, Валенсия и Сан-Карлос. А в понедельник возвращается через Валенсию и Маракай обратно в Каракас. Неужели вам это так сложно понять?

— Нет. Мне не сложно это понять. Я всего-навсего хочу, чтобы вы мне объяснили, где находится Сан-Карлос.

Человечек взглянул на Себастьяна поверх очков, словно подозревая, что его разыгрывают, однако лица всех четверых пассажиров хранили серьезное выражение (одно из них было такое, прекраснее которого он не встречал), и, повернувшись, он ткнул в какую-то точку на замызганной и засиженной мухами карте, которая висела на стене за его спиной.

— Сан-Карлос находится вот здесь, — показал он. — В штате Кохедес.

— Там красиво?

Он недоуменно посмотрел на женщину, которая задала вопрос.

— Не имею понятия, сеньора. Я там никогда не был. Для меня дальше Лос-Текес если кто не мечет стрелы, значит, стучит на барабане. Там живут одни только индейцы и негры. Я родился в Каракасе, и меня отсюда не вытащить даже под дулом пистолета.

— Как вы думаете, мы найдем там работу?

— Вы с островов?

— Да.

— В таком случае вполне возможно. Жителям льянос нравятся канарцы. Они говорят, что вы умеете работать на земле. — Кассир несколько раз побарабанил пальцами по нижней части окошка в знак того, что начинает терять терпение. — Ну, давайте же! — поторопил он. — Решайте! Едете вы Сан-Карлос или нет? Не могу же я целый день заниматься вами.

Себастьян вопросительно посмотрел на мать: она молча кивнула — и начал пересчитывать деньги.

— Ладно, — согласился он. — Дайте мне четыре билета. Сколько времени до отправления?

— Двадцать пять минут. Вы можете подождать в буфете.

Они расположились в буфете и, заказав себе арепы и напитки, заметили, что большинство посетителей не сводят взгляда с Айзы, переговариваются и даже порываются подойти ближе, хотя было ясно, что присутствие Себастьяна и Асдрубаля их останавливает.

Наконец с другого конца стойки ясно прозвучал голос:

— Не дури! Это братья.

Малосимпатичный с виду мулат, который даже не снял желтую рабочую каску, выкрикнул на весь буфет:

— Прошу прощения, сеньора! Не хочу вас беспокоить, просто мы здесь с товарищами поспорили. Правда ли, что все трое — ваши дети?

Аурелия внимательно посмотрела на спрашивающего, заметила, что все, кто был в баре, ждут ответа, и после короткой заминки отрицательно покачала головой, указывая рукой на Айзу и Себастьяна.

— Вот эти двое — мои дети, — сказала она и затем кивнула в сторону Асдрубаля: — А это мой зять…

По широкому залу пробежал легкий говорок разочарования, и не одна пара глаз с завистью воззрилась на Асдрубаля, который, хотя в первый момент и растерялся, постарался изобразить невозмутимость.

Когда стало заметно, что интерес мужчин к Айзе уменьшился из-за того, что она была замужем, а ее благоверному, судя по виду, ничего не стоило прошибить стену кулаком, Асдрубаль наклонился над столом и тихо прошептал:

— А почему не Себастьян? Он же старше.

— Себастьян с Айзой похожи. Они пошли в меня и в род Асканио. Ты пошел в отца. — Аурелия сморщила нос, в шутку изобразив досаду. — Ты сильнее и грубее. Глядя на твои бицепсы и ручищи, они сто раз подумают, прежде чем решиться пристать к твоей «жене».