Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

Как же она сияла, эта улыбка великого ученого, которая могла бы согреть и Шарлотту Симмонс, но… была адресована не ей. Нет, ее Старлинг больше не видел – не видел той прежней подающей надежды первокурсницы, той девушки с почти таким же южным акцентом, только более деревенским. Она для него уже не существовала. Ощущение было такое, что Бог специально срежиссировал эту сценку, чтобы продемонстрировать Шарлотте Симмонс, как низко она пала… Вот, пожалуйста, тебя заменит другая девушка с Юга, которая материализуется словно из ниоткуда прямо перед тобой… Она такого же роста, у нее такие же длинные, прямые и блестящие светло-каштановые волосы… Она так же удивила всю аудиторию… Ее южный акцент… так же насмешил этих снобов с Северо-Восточного побережья… Почему, спрашивается, Шарлотта Симмонс не прочла эту книгу? Почему она не занималась так, как в начале семестра? Почему не нашла времени подумать об этом?… Неужели ей уже наскучило то пиршество разума, которое предлагает ей учеба? Она понимала, что не должна зацикливаться на вполне очевидных ответах на все эти вопросы. Нельзя, просто нельзя позволить себе снова расплакаться. Эдам был прав. Слезы, все слезы нашей жизни берут начало в момент рождения. Мы плачем и кричим, отчаянно надеясь докричаться до тех, кто нас защитит. Но она не хотела зацикливаться и на Эдаме со всеми его дурацкими матрицами и не менее дурацкими «Мутантами Миллениума».

После пары Шарлотта вышла в университетский двор. На улице было мрачно, почти темно, словно вот-вот собирался пойти дождь… Она снова обратила внимание на странный эффект, который давало такое сумрачное освещение: трава на лужайке Главного двора почему-то приобретала при этом особенно насыщенный зеленый цвет… Впрочем, в любом случае такая мрачная погода идеально гармонировала с состоянием девушки, только что выбравшейся из депрессии, но не собиравшейся отказываться от удовольствия покопаться в собственных недостатках, и Шарлотта была благодарна небесам за столь подходящую погоду.

В данный момент у нее был и другой повод для беспокойства. Еще при выходе в Главный двор Шарлотта внимательно, но как бы невзначай огляделась вокруг… Она боялась: а вдруг Эдам ждет ее, где-нибудь притаившись. С него ведь станется: будет ошиваться под дверью, чтобы, когда кончится пара, появиться как чертик из табакерки со своим «::::: Я::::: ЛЮБ-ЛЮ::::: ТЕ-БЯ::::: МИ-ЛА-Я:::::» Кто бы мог подумать, что он так скоро станет для нее постоянной головной болью.

Господи! Ну как же у нее могут быть такие мысли? Эдам ведь ее единственный друг, больше у нее здесь никого нет. Увы, как Шарлотта ни старалась, но мысли возникали именно такие. Какие-то неприятные мурашки даже пробегали у нее по коже… «Милая»… И что же с этим теперь делать?

– Эй, привет! Эй! – послышалось у нее за спиной, но это был не голос Эдама.

Шарлотта не спешила оборачиваться. К чему торопиться? Да во всем кампусе нет человека, который бы окликнул ее, чтобы порадовать или сообщить хорошие новости.

Оказывается, это был Джоджо… конечно, общаться с ним не намного приятнее, чем с Эдамом… но баскетболист уже мчался по дорожке ей наперерез огромными шагами. На его лице сияла обворожительная – по его мнению – улыбка, которой Джоджо пользовался, когда хотел, чтобы кто-то что-то для него сделал. Это Шарлотте было уже знакомо. Ну да ладно, он, по крайней мере, не в этой дурацкой майке, обтягивающей или оголяющей все мышцы… вместо этого на Джоджо обычная синяя рубашка – вроде фланелевой – с обычными пуговицами и воротником… но сверху накинута огромная стеганая куртка, в которой он выглядит… ну просто как бегемот, поскольку к его здоровенной фигуре добавлена еще и дополнительная ширина… Интересно, а как он узнал… хотя понятно: запомнил с того раза, когда встречал ее после лекции по нейрофизиологии.

Джоджо подбежал к ней все с той же улыбкой, быть может, казавшейся ему хитрой, но для нее вполне прозрачной. Шарлотта не улыбнулась в ответ.

– Ну, типа, как дела? Все путем?

Шарлотта не ответила, а лишь приподняла брови, зная, что при этом на лбу у нее появятся суровые морщинки. Общепринятый язык мимики и жестов вкладывал в эту гримасу следующее сообщение: «Не нуди».

– Слушай, у меня такие новости, – радостно сказал Джоджо. – Я ведь тебе еще не рассказывал. – Улыбка стала еще более широкой и довольной.

– Ну и какие же у тебя новости, Джоджо? – небрежным тоном спросила она. При этом Шарлотта развернулась в ту сторону, куда шла, и прибавила шагу, надеясь поскорее уйти от корпуса Филлипса на случай, если Эдам высматривает ее тут.