Том Вулф - Я – Шарлотта Симмонс

Абсурдность ситуации заключалась в том, что лишь человек, стоящий на служебной лестнице гораздо ниже и тренера, и ректора, мог осмелиться столкнуть лбами этих двух титанов. Кто же он, этот бесстрашный безумец? Кто этот простой смертный, осмелившийся встать на пути богов? Да вот же он: один из множества профессоров, отличающийся от коллег, пожалуй, только особо строптивым и, как уже было сказано выше, на редкость говнистым характером. И вот этот человек, способный поднять большой шум и настроить большую часть преподавательского состава против складывавшегося десятилетиями положения вещей, сидел сейчас, пыхтя и потея, за столом прямо напротив ректора Фредерика Катлера III.

– Джерри, – сказал ректор, – видите ли, в этом деле есть некоторые обстоятельства, которые, как мне кажется, заслуживают особого рассмотрения, и я бы хотел посоветоваться по этому вопросу именно с вами. Дело в том, что Стэн Вайсман, – «ничего, ничего, это имя я буду повторять снова и снова, прикрываясь им как щитом», – в ходе проведенного расследования обнаружил нечто интересное. Судя по всему, Йоханссен за последнее время сильно изменил свое отношение к учебе. Вскоре после того, как был сдан этот злосчастный реферат, но еще до возникновения вопроса о плагиате он – по крайней мере по словам его друзей – решил взяться всерьез за учебу и начать заниматься по-настоящему. Так, Йоханссен перевелся с обзорного курса современной французской литературы первого уровня сложности на курс второго уровня, посвященный французскому роману девятнадцатого века, который читает Люсьен Сенегалья и где все лекции и семинары проходят на французском языке. Он также перевелся с традиционного для студентов спортивной кафедры курса первого уровня сложности «Философия спорта» на продвинутый курс античной философии третьего уровня, который читает Нэт Марголис: «Век Сократа» – так он называется, если я не ошибаюсь. А вам не хуже меня известно, насколько Нэт требователен и не склонен давать поблажки никому – никому.

Тут эстафетную палочку обработки несговорчивого Джерри Квота подхватил Бастер Рот:

– Можете мне поверить: я еще никогда так не гордился ни одним из своих парней, как в тот раз, когда Джоджо пришел ко мне и сказал, что хочет записаться на этот курс – «Век Сократа». – Бастер Рот улыбнулся и покивал головой, словно на него действительно нахлынули столь трогательные и дорогие его сердцу воспоминания. – Я хотел было даже его отговорить… нет, мне хотелось убедиться, что парень понимает, в какое… во что… в общем, осознает ли он всю серьезность принятого решения. Я так и спросил: «Джоджо, а ты хоть один курс из трехсотых прослушал?» Он сказал, что нет, тогда я и говорю: «Ты учти, это ведь продвинутый курс, так что дело серьезное. Там никто не будет ждать, пока ты въедешь». И знаете, что Джоджо мне ответил? Никогда этого не забуду. «Видите ли, – говорит, – я понимаю, что рискую – может быть, я даже не смогу сдать этот курс. Но мне давно пора взяться за ум и начать учиться по-настоящему. Мне самому пора рискнуть выйти на более высокий уровень. Наше понимание окружающего мира, – как-то так он выразился, – все основано на античной философии, на трудах Сократа, Платона и Аристотеля, и вот почему я хочу начать именно с этого». А потом мой парень выдал мне целую лекцию про Пифагора: тот, мол, не только в математике хорошо шарил, но и в философию въезжал – дай Бог каждому. В общем, не последний был человек из античных мыслителей. Я стою, слушаю и ушам своим не верю. В жизни бы не подумал, что этот парень вообще слышал про Пифагора, а не то чтобы интересоваться его вкладом в мировую философию. Как я тогда им гордился. Вот тот студент, о котором преподаватель может только мечтать. Я знаю, что народ всегда требует panem et circenses, [31] Хлеба и зрелищ (лат.) . ему нужны соревнования и все такое…

Panem et circenses? Ректор не верил собственным ушам. Вот это да! Бастер Рот цитирует латинские афоризмы! Интересно, это экспромт или заранее продуманный ход?

– …Но я все же считаю себя в первую очередь преподавателем, а тренером по баскетболу – только во вторую. Понимаете? Я хочу воспитать гармонично развитых людей. Я сам руководствуюсь изречением Сократа: «Mens sana in corpore sano» – в здоровом теле здоровый дух, но ведь многие, увы, забывают…

«Твою мать, Бастер, – подумал ректор, – ну кто тебя за язык-то тянет? Сократ по-латыни, как выражаются твои «гармонично развитые», нихт ферштейн. Надо же – сам зарубил свой же успех. Замолчал бы вовремя – глядишь, сошел бы за умного. И потом, не надо было для Джерри Квота переводить выражение «mens sana in corpore sano».