Александр Петров - Сестра Ноя

Марина выпила два бокала шампанского и пребывала в том состоянии эйфории, когда ничего не боишься, море тебе по колено, а жизнь кажется огромным полем, усеянным россыпью бриллиантов. Она сверкнула влажными глазами и тряхнула головой:

— Допустим, – кивнула она и спросила напрямую: – А что мне за это будет?

— Есть у меня знакомый англичанин. Это мой партнер по бизнесу. Он присмотрелся к русским девушкам, разочаровался в сухопарых англичанках и теперь – ну, очень – хочет жениться на русской.

— Он состоятельный? – уточнила Марина. Продавать сестру, так за хорошие деньги.

— А как же, Маринка, да у него на счете больше четырех миллионов этих, фунтов со стерлингами, апартаменты в Лондонском Сити, дом в Ницце и вилла в Анталье. Ну что, берёшь?

— Ладно, давай, знакомь. Поглядим! – В конце концов, через первичные объятия этого бандита прошли почти все девочки двора, включая и её саму. И ничего, даже понравилось. Подумаешь, святая невинность! Пусть и сестричка получит жизненный опыт, в конце концов, чем она лучше Марины?

Фрезер отзвонил по телефону и сказал:

— Сейчас приедет. Считай, он твой.

Через десять минут в ресторан ворвался брюнет в стильном костюме–тройке светло–бежевого цвета, отыскал Фрезера и был цветисто представлен Маринке: «сэр Джеймс Шерадон».

— Ну что, будущая леди Шерадонша, – язвительно улыбнулся Фрезер, отведя девушку в сторону от невмеру горячего англичанина, – ты дверь входную оставишь открытой?

— Слушай, Яшка, а чего он такой черный?

— У него мать – турчанка. Но это хорошо, знаешь, какие эти метисы горячие и талантливые!

— Ладно, дверь будет открыта. Машкина комната – как войдешь, слева по коридору – вторая дверь.

— Будто я не знаю… – самолюбиво проворчал Фрезер. А ведь и вправду не знал!..

В полночь Фрезер возбужденным шагом летел по проспекту в сторону своего двора. Цапля остался в номере отеля с черноглазыми девчонками. Ноги болели от сумасшедших танцев, живот распирало от съеденных острых блюд, голова слегка кружилась от выпитого. На душе по–прежнему пели соловьи, жизнь представлялась одним большим счастьем.

Свет в подъезде старого дома сиял стоваттными лампами в защитных бронированных плафонах – это отец Маши озаботился. Впрочем, ему‑то чего сейчас бояться? После вчерашней победы Фрезеру ничего не страшно. После Молота он – первый в городе! Он поднимался на третий этаж, чувствуя, как легкая вибрация горячего желания сотрясает его мускулистое тело, разгоряченное танцами, перченым мясом и вином. Сейчас, через несколько томительных минут, он войдет в дверь Машиной комнаты и эта дивная лань, теплая и нежная со сна, станет его!

…И вдруг свет погас, и голова его дернулась от удара. Из носа потекла горячая струйка крови. Страх парализовал тело и волю. Вспыхнул яркий свет – в лицо ударил ослепительный луч мощного фонаря. Он видел только яркое пятно света в абсолютном мраке и каплющую на белую французскую рубашку черную струйку собственной крови.

— Кто ты? Что тебе от меня нужно? – спросил Яша громким шепотом. От страха свело горло. Он чувствовал себя мотыльком, пришпиленным булавкой к стене.

— Ничего особенного, – раздался сиплый голос, явно измененный. – Только забудь Машу, и я оставлю тебя в покое.

— Кто ты? – повторил Фрезер вопрос.

— Ангел–хранитель Марии, – чуть насмешливо сказал таинственный мститель. – Сегодня ты получил последнее предупреждение. Если хоть раз посмотришь в сторону этой девушки… Хоть раз!.. Понял? Я. Тебя. Уничтожу. Ради этой девушки я не только тебя, а всю твою поганую кодлу живьем закопаю. Всё. Пошел вон.

Фонарь погас. Рядом с Фрезером произошло бесшумное движение воздуха, через полминуты свет включился. А несчастный Яша с трудом поднялся со ступени и едва передвигая свинцовыми ногами, тупо разглядывая яркое пятно на белой рубашке, спускался по стене вниз и как заклинание повторял: «Вот тебе и Маша, вот тебе и дурнушка…»

Следующий день с раннего утра просиял ярким солнцем. Казалось, радовалось всё живое: люди и птицы, кошки и собаки, цветы и деревья. По выметенному и политому двору, сверкающему каплями росы, проходила Маша – и все оглядывались на неё, любуясь внезапно проснувшейся в девушке красоте. А в небе парила в окружении охранного эскорта белая голубка. Маша подняла глаза к небу и помахала голубке рукой, а белоснежная птица снизилась и чуть ли не над головой девушки совершила приветственный круг. И чем‑то они были очень похожи – девушка и голубка…