Нацуо Кирино - Нежные щечки

— Вот оно, значит, как. Выходит, она родом с Хоккайдо.

— Не ожидал?

— Да уж, забавно.

— Забавно? — раздраженно повторил за ним Асанума. — Это для человека со стороны, может, конечно, и забавно.

— Извините.

— Касуми ни словом не обмолвилась, что она с Хоккайдо, — фамильярно назвав Касуми по имени, сказал Асанума. — Она дамочка с характером.

— Понятно. Большое спасибо.

— Ну, если это помогло тебе. В итоге ты меня здорово разговорил.

Асанума поднялся и взял в руки пиджак.

— Извините, что не могу вас ничем отблагодарить. Разрешите мне хотя бы заплатить за ресторан.

— Ну, будь здоров. Держись. — Асанума легонько похлопал Уцуми по плечу, будто говоря, что они уже вряд ли когда-нибудь встретятся.

Когда следователь ушел, Уцуми устало откинулся на спинку обтянутого кожзаменителем дивана. Тело было ватным. Аппетита не было, но по времени ему уже нужно было есть. Уцуми подозвал официантку и попросил меню. Заказал удон с тэмпурой [16] Удон — пшеничная лапша. Тэмпура — обжаренные кусочки морепродуктов и овощей в кляре. Удон с тэмпурой — лапша в бульоне, поверх которой кладется несколько кусочков тэмпуры. и сходил в машину за дорожным атласом — решил поискать, где находится деревня, в которой родилась Касуми Мориваки.

Кирай оказался маленьким поселком на берегу моря ровно посередине между Румоем и Хаборо. Даже Уцуми, всю жизнь прожившему на Хоккайдо, никогда не приводилось бывать в тех краях. Внезапно ему припомнилось, что еще вчера утром он размышлял о том, как здорово было бы оказаться на каком-нибудь южном острове, где бы его обдувал горячий ветерок. Интересно, о чем думала Касуми Мориваки или — нет, о чем думала Касуми Хамагути, живя в этом месте? Наверняка еще сильнее, чем ему вчерашнему, ей хотелось оказаться в каком-нибудь незнакомом месте и чтобы ее обдувал ветер новых испытаний. И вот наконец ей удается сбежать, но остров — остров будто зовет ее назад, и она теряет здесь свою дочь. Уцуми стал размышлять о превратностях судьбы.

Принесли удон. Он аккуратно снял зажаренный кляр, съел уменьшившиеся в размерах креветки и стал не спеша, по одной потягивать лапшу. Молодые девицы за соседним столом смотрели на него с удивлением, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Для Уцуми, у которого от еды зависела его жизнь, это было серьезной работой. Ему было все равно, что на него смотрят. Он неистово жевал и глотал, жевал и глотал. Еда заняла у него больше тридцати минут. Он принял лекарство для пищеварения, вздохнул и поглядел за окно. Там самолет оторвался от земли, задрал нос и взял курс на Хонсю. Поле, заросшее мискантусом, освещали лучи заходящего солнца.

Уцуми вернулся в Саппоро уже после шести. Попал в пробку, поэтому обратный путь занял почти в два раза больше времени. Оставил машину на парковке у дома, зашел в круглосуточный магазинчик, купил тофу с соевым соусом и, еле волоча ноги, добрался до квартиры. Ему как можно быстрее требовался отдых. Не включая свет, он повалился на татами, и тут же раздался телефонный звонок.

— Алло, господин Уцуми? — спросил незнакомый мужской голос.

— Да, а кто говорит?

— Это говорит Мориваки из Токио. Большое спасибо за предложенную помощь. Мы вам очень признательны.

Звонил Митихиро Мориваки. По манере говорить было понятно, что человеку этому не раз приходилось благодарить окружающих. Уцуми взял со стола пластиковую бутылку, открутил одной рукой крышку и выпил воды. Вода была теплой.

— Не за что, я… — собрался было объяснить Уцуми, но Мориваки перебил его.

— Мне жена рассказала. Извините, что она отказалась от вашего предложения. Я ее уже за это отругал. Мне бы очень хотелось, чтобы вы нам помогли.

— Но я совсем не уверен, что действительно смогу помочь.

— Ну что вы, что вы. Одно уже ваше желание помочь очень важно для нас. Завтра жена приезжает на Хоккайдо. Она сразу заводится, когда речь заходит о дочке, и может быть грубой, но вы уж, пожалуйста, не обижайтесь.

— То есть вы сами не возражаете против моего участия?

— Нет, конечно. Ну что человек может сделать в одиночку? Кроме того, я, признаться, был по-хорошему изумлен, когда узнал, что вы собираетесь заняться этим безвозмездно. Честно говоря, с деньгами у нас туго.

«Муженек-то, похоже, реалист». Уцуми про себя рассмеялся.

— И вот еще что. Насчет звонка из Отару. Мне он не внушает доверия, а вы, только честно, что думаете по этому поводу?

— А вам не звонил Асанума-сан из управления в Эниве?