Нацуо Кирино - Нежные щечки

Касуми решила поискать детей: их было не видно и не слышно. Волноваться, что они могли попасть под машину, здесь не приходилось. Безмолвные горы вокруг — вот что вызывало в ней тревогу. И не только это. Потакая своим желаниям, они с Исиямой опустились до предательства близких. Оно тяжелым камнем лежало у нее на душе. Не поглотила ли ее энергия этого леса, как тот ветхий дом, который она приметила по дороге сюда? Внутри ее притаился страх.

У порога она не увидела ни одной пары детской обуви. Сомнений быть не могло — все четверо удрали, никого не предупредив. Когда Касуми, присев на бетонное покрытие у входа, завязывала шнурки на кроссовках, вниз, видимо проснувшись по малой нужде, спустился Митихиро. От него еще попахивало спиртным.

— Вчера поздно легла?

— Часов до трех сидели.

— И посуду не помыли. Нехорошо, не дома все-таки. — Митихиро обвел неодобрительным взглядом гостиную.

— Исияма-сан велел оставить все как есть, я вперед него ушла спать. Ты тоже хорош, напился, — запротестовала Касуми, пытаясь скрыть угрызения совести. «Ну и пройдоха!» — подумала она про себя.

Между тем Митихиро стал искренне извиняться.

— Извини. Все работа виновата, устал я.

Остановившись на полуслове, он, будто вспомнив о чем-то неприятном, стал обеими руками тереть помятое лицо.

— А где дети? — спросил Митихиро и, прищурившись от яркого света, посмотрел в сад.

— Похоже, ушли куда-то без разрешения. Я пойду поищу их.

— Я с тобой.

Они вышли наружу. На улице было свежо, одетая в футболку с короткими рукавами Касуми продрогла. Белый туман, висевший у подножия гор, окружающих озеро, постепенно рассеивался над его поверхностью. Голубое небо, напротив, делалось все насыщеннее голубым. Было красивое летнее утро. Касуми спустилась по каменной лестнице и вышла на дорогу.

— Куда они могли уйти?

Вдвоем они направились вниз по черной асфальтированной дороге. Касуми была подавлена — ее тяготило собственное открытие: она больше не чувствует вины от того, что обманывает мужа. Они с Исиямой рушили свои супружеские отношения и на их месте старательно строили новые… С устрашающей быстротой. Оба понимали, что в какой-то момент крах неизбежен. Если у одного все рухнет, то и у другого все развалится; шагавшая по обочине Касуми разглядывала канаву, тянущуюся вдоль дороги. В канаве — ворохи сухих листьев и мертвые насекомые. Если скатиться туда, будешь жить, погребенная под всем этим. Касуми подумала, что согласна и на это.

Метров через пятьдесят по правой стороне появился дом Тоёкавы. Касуми вспомнила вчерашний рассказ Идзуми о том, как они убирали труп собаки из его сада. В этот момент у подножия склона раздались звонкие детские голоса. Не сговариваясь, они бросились вниз. Перед домом Тоёкавы они увидели детей. Посреди дороги сидел юноша, а вокруг него дети, галдя, собирали листья.

— Мамочка!

Заметив Касуми, Юка и Риса бросились ей навстречу. Склон был довольно крутым, и девочкам стоило немалых усилий добежать до нее.

— Это, наверное, сын Тоёкавы.

Молодой человек медленно поднялся с земли и, отряхивая шорты, ждал приближения Касуми и Митихиро. Юка со всего размаху прильнула к Касуми, уткнувшись ей в живот. Она запыхалась от бега, отчего плечи ее ходили ходуном. Юка умудрилась одеться в свою любимую зеленую футболку. Касуми с вечера постирала ее и повесила сушить: дочка расстраивалась, если ей не давали надевать эту футболку ежедневно.

— Вы разве не знаете, что нельзя уходить гулять, не предупредив родителей?

Прости, мамочка.

— Куда вы ходили?

К дому внизу, но там все спали, и закрыто было.

— Что за дом внизу?

Ну, к дому Идзуми-сан, — пояснила Рурико.

Дети снова все разом загалдели. Судя по всему, они вчетвером спустились к дому Идзуми и вернулись обратно. Касуми и Митихиро обменялись ошеломленными взглядами.

Здрасте! — поприветствовал их юноша, кивнув и странно вытягивая шею.

— Вы сын Тоёкавы-сан?

Ага. — Парнишка, видимо смущаясь, отвел взгляд.

Узкий разрез глаз, худощавый, рослый, рыжеватые волосы собраны сзади в хвост. Касуми вспомнила пария, который одно лето жил на берегу в их деревушке. Парню было чуть больше двадцати. Он рассказал Касуми, учившейся тогда в старших классах, что уже больше Двух лет живет в палатке.

— Я два года путешествовал по Индии и Пакистану. Возвращаться не собирался, да вот виза кончилась, пришлось вернуться. Стал смотреть билеты, увидел, что можно выбрать или Нариту, или Саппоро. Сначала сомневался, куда лететь, возвращаться-то не хотелось, ну и выбрал Саппоро. Но город — это не по мне, я стал ходить по разным пляжам, ну и в итоге здесь поселился. Мне почему-то тут больше всего понравилось.