Нацуо Кирино - Нежные щечки

— Да, туда ведь каждый год приезжает супруга Мориваки-сан. Опять же вдруг Юка-тян вернется, не хочу, чтобы она расстроилась, вот и ухаживаю за домом. Дом готов для жизни. И электричество, и вода есть.

— Это что, завещание Идзуми-сан?

— Да нет, начальник ничего такого не просил. Это я по зову сердца делаю. Благо усилий много не требуется, — попытался продемонстрировать свою добродетель Мидзусима.

Этот человек, пытающийся скрыть свое истинное лицо, был неприятен Уцуми.

— Похоже на трату средств для сохранения развалин какой-нибудь достопримечательности. А что, туристы по-прежнему приезжают? Или вы его теперь как дом с привидениями продаете?

Мидзусима изменился в лице.

— Нехорошо с вашей стороны так говорить. Если хозяйка узнает, она будет очень недовольна.

— Неужели? — Уцуми с интересом наблюдал за тем, как мягкий взгляд Мидзусимы вдруг стал колючим. — Я слышал, что ваша хозяйка как-то сказала: «Интересно, где ребенка закопали?»

— Кто это? Приглашай гостя в дом, — выглянула из прихожей Цутаэ.

Серебристые седые волосы собраны на затылке, на губах ярко-красная помада. Уцуми, увидев, как из темного проема двери возникла старуха с белоснежной блестящей кожей, на мгновение ощутил озноб — ему показалось, что он увидел призрак. На лице Мидзусимы отобразилось раздражение, и он снова вернулся к занятию, от которого его оторвал Уцуми, — стал натирать машину.

Уцуми впервые оказался в этом доме. Цутаэ была в ярко-голубом платье с открытыми плечами, явно неподобающем ее возрасту. Для Уцуми стало неожиданностью, что Цутаэ оказалась довольно крупной особой. Если бы не седые волосы, статью и округлостью форм она вполне могла бы сойти за женщину моложе пятидесяти. Когда Уцуми представился, Цутаэ с важным видом произнесла:

— Так вы и с Идзуми-сан были знакомы? Очень рада, что такой дорогой гость к нам пожаловал.

В комнате, в которую его провели, доминировали цветочные мотивы. На полу розовато-оранжевое ковровое покрытие, занавески, диван, подушечки, скатерть, салфетки — и все это из тканей разных оттенков со всевозможными узорами: розы, гвоздики, георгины, какие-то неизвестные Уцуми цветы южных широт. Резкий запах ароматических веществ был таким сильным, что Уцуми испугался, не пропитается ли им насквозь. Сад был прекрасен, но стоило сделать шаг в комнату, как начинало казаться, что тебя обволакивает искусственный яд. Уцуми, который терпеть не мог запаха женских комнат, почувствовал удушье и непроизвольно бросил взгляд в сторону сада. Хотя сезон давно прошел, за окном кружила бабочка репница.

— Что-то увидели?

Цутаэ принесла поднос со стаканом, в котором плескалась жидкость, напоминающая чай со льдом.

— Репница летала.

Похоже, такой сухой ответ разочаровал Цутаэ.

— Правда? — сказала она и посмотрела в окно.

Бабочка уже улетела.

— Жители Хонсю говорят, что живые существа на Хоккайдо живут не по сезонам. Здесь летом цветы начинают цвести все разом, не заботясь о том, сезон это или не сезон. Рядом с подсолнухами можно увидеть космеи с набухшими бутонами, а по соседству мне приходилось видеть распустившуюся сиреневую глицинию. Такая красота. Кажется, все разом оживает, и так хорошо становится на душе.

Видимо, оттого, что гости здесь были редкостью, даже такому гостю, как он, Цутаэ была рада, — говорила она без остановки. Ему надоело даже поддакивать. Он просто тихонько потягивал через трубочку вязковатый, приторный чай.

— А вы здоровьем не обижены, — перебил ее Уцуми.

Годы практически не оставили следов на ее лице. Пожилая дама, знающая цену своей белоснежной, ухоженной коже, сохранившая свою женскую привлекательность.

— Мне в этом году будет шестьдесят восемь.

— Вы совсем не выглядите на свой возраст.

Цутаэ, похоже, этот комплимент был приятен. Приход Уцуми явно привел ее в бодрое расположение духа. Интересно, не тошнит ли Мидзусиму от этой чересчур декорированной комнаты? В чем-то схожая с самой хозяйкой, комната неприятно щекотала нервы. Интересно, что думает об этой комнате, да и о самой Цутаэ, Мидзусима, долгие годы прослуживший в армии в окружении мужчин. Уцуми стал озираться по сторонам в поисках следов пребывания здесь Мидзусимы. Напротив просторной гостиной он заметил плотно закрытую дверь. На круглой дверной ручке был одет чехольчик с оборочками. Казалось, дверь надежно охраняла секреты этого дома. За дверью, видимо, находится спальня, мелькнула в голове Уцуми скабрезная мысль. Кухня, расположенная в восточной части дома, явно уступала гостиной в убранстве: обыкновенная посуда, кастрюли с подгоревшим дном — все было каким-то замызганным, грязноватым.