Элли Ньюмарк - Сандаловое дерево

При следующей встрече они даже не стали притворяться, что это вышло случайно, что они лишь по какому-то совпадению оказались одновременно в этой чайной. Разговор получился сбивчивый, путаный, оба смущались и постоянно прокашливались и крутили чай в чашках. Когда Фелисити, закашлявшись, уронила платок, а он поднял и подал ей, она покраснела — глупая уловка из арсенала кокетки — и хотела объяснить, что так вышло, что никакого умысла не было, что она в его присутствии всегда немного неловкая. Их руки снова соприкоснулись, но на этот раз она задержала пальцы на его ладони, недолго, на миг, и по спине ее пробежал озноб.

— Я женат, — пробормотал он.

Фелисити выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

— Любите жену?

Она знала, что браки в Индии заключаются по договоренности между семьями.

Сингх отвернулся, и Фелисити догадалась, что он решает, насколько можно быть откровенным.

— В Индии женятся не ради любви, — заговорил он после паузы. — Свадьба — это альянс, обусловленный социальными, политическими или финансовыми соображениями. Свою жену я впервые увидел в день свадьбы. — Он сложил руки на груди, взгляд его затвердел. — Наша система понятна здесь всем и работает уже долгое время.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Он вздохнул, плечи едва заметно поникли.

— Любовь получается не всегда.

— Конечно. Но что делать, если, соединившись в браке с незнакомцем, влюбляешься потом в другого? У каждого из нас есть и долг перед самим собой, верно? Или вы не согласны?

Он смотрел на нее, она отпила чаю. Они сидели молча, отрезанные от жизни, текущей вокруг них своим чередом. Мужчины разговаривали и дымили биди, в котле булькала вода, люди входили и уходили, но эти двое существовали отдельно от всего.

— Вы — не такая, как все, — сказал наконец он.

— Да.

Допив чай, они вышли на запруженную прохожими улицу, протиснулись между овощными тележками и дхоби, нагруженными узлами и свертками, остановились перед бамбуковой клеткой с золотоглазой майной. Фелисити просунула между прутьями палец и погладила птичку по яркой грудке.

— Индия бедна и грязна, но я ее люблю. Странно, да?

Он улыбнулся:

— И вы спрашиваете об этом индийца.

— Ваш народ так мало просит от жизни, но ваша мягкость делает вас легкой добычей для завоевателей.

— Возможно, мудрее гнуться, чем ломаться. — Он отвернулся.

— Но вы…

Фелисити не договорила — прямо к ним, пробиваясь через толпу, бежала Тайра Макдугал. Без неизменного топи, с растрепанными жидкими волосами и выражением паники на лице. Ее преследовала группка крепких парней с бамбуковыми палками. Кто-то, нагнав, схватил ее за руку и бросил на землю. Кто-то сорвал с нее и швырнул в грязь серебряный крест. Тайра склонила голову в молитве, и это только еще больше разъярило преследователей. Один из них пнул ее, и она скрючилась. Другой ударил палкой по голове, и по ее лицу потекла кровь.

Фелисити устремилась было на помощь, но мистер Сингх удержал ее и приказал юнцам остановиться. Властный голос произвел впечатление — обидчик замер с поднятой палкой, а когда мистер Сингх шагнул вперед, шайка хулиганов обратилась вдруг в стайку растерянных подростков, отступивших с угрюмым ворчанием.

Фелисити поспешила к лежащей в грязи Тайре, опустилась подле нее на колени. Белая блузка была испятнана кровью. Фелисити повернулась к молодым индийцам:

— Как вы посмели!

— Она хочет, чтобы мы предали веру! — прокричал один из них.

Фелисити покачала головой:

— Она желает вам только добра.

— Тогда пусть убирается туда, откуда приехала. — Юнец сердито сломал палку и двинулся прочь. Остальные последовали за ним.

Тайре помогли дойти до миссии, где она рухнула на руки мужу. Наблюдая за тем, как Макдугал ухаживает за раненой женой, мистер Сингх сказал:

— Если Индия когда-нибудь перестанет гнуться… — Он покачал головой и замолк.

Неделей позже, за столиком в чайной, Фелисити сказала:

— Слышала, у вас есть шелковая плантация возле Прагпура.

— Верно, есть, — подтвердил мистер Сингх.

Она подалась вперед над ободранным столиком:

— Мои соотечественники любят проводить лето в Прагпуре.

— Слышал. — Он всматривался в ее лицо, пытаясь понять, что у нее на уме.

Она понизила голос:

— В Прагпуре есть британская гостиница; ребенком я бывала там с родителями. В следующем месяце все разъедутся по домам на Рождество, останется только несколько человек прислуги, да и те будут спать в пристройке. Я намерена отправиться туда и в полной мере насладиться уединением.