Юрий Трещев - Избавитель

— По всей видимости, он был не простым человеком, иначе здесь не крутились бы агенты… — сказал Фома.

— Агенты?.. — переспросил Серафим и обернулся. На месте Фомы темнела лишь примятая куча листьев…

Опять начался дождь. В пелене дождя Моисей увидел Серафима и попытался подать ему знак, но все напрасно. В отчаянии он даже разбил стекло и порезался. После приступа исступления, как это бывало с ним почти всегда, наступило странное безразличие. Моисей стоял у окна и рассеянно, уже невидящими глазами, следил за тем, как агенты или служащие похоронного бюро, грузили тело утопленника в машину.

Послышался шорох. Моисей сморгнул и увидел под окном уже знакомую ему девочку 13 лет. Вытягивая шею, девочка просунулась сквозь прутья решетки и, протянув в разбитое стекло записку, исчезла.

«Жанна в опасности. Ее нужно спасать…»

Моисей смял записку и подошел к двери. Странно, но дверь была не заперта, и охранник как будто спал, привалившись к стене. Ему было лет тридцать. Он был родом армянин, хотя пугающий горбатый нос и выпяченная нижняя губа делали его похожим и на еврея, и на грека…

Между тем охранник не спал. Душа его блуждала вслепую в лабиринте беспросветности и раскаяния. В памяти кадр за кадром прокручивался весь этот злополучный четверг…

Как обычно он шел на дежурство пешком. У Горбатого моста кто-то окликнул его. Он обернулся. Вика возникла перед ним как будто из воздуха, точно сумеречное видение, в лиловой мантилье, лицо укрыто тенью от шляпки, на ногах тускло отблескивали черные ботики. За ней, как привязанный на поводке, бежал странный мопсик в заплатанной жилетке. Как-то вскользь глянув на него, она подняла мопсика на руки и скрылась за дверью музея Восковых Фигур.

Сдерживая невольную дрожь, он вошел в сумерки вестибюля. Дверь в галерею была приоткрыта, оттуда доносились голоса. Что-то лиловое мелькнуло перед глазами, заслонилось синим. Пахнуло полынью, шалфеем. Незнакомец обернулся. Это был Начальник Охраны.

— Вам что-то нужно?.. — спросил Начальник Охраны и выжидательно посмотрел на него.

Вика обернулась.

— Это же мой муж… — Пухлой ладонью она незаметно провела по бедрам, оправила юбку и без робости, как будто даже лукаво, представила его Начальнику Охраны.

— Рад, очень рад, приятно познакомиться… — Начальник Охраны улыбнулся одними губами, отвел глаза.

— Собственно говоря, я уже опаздываю на дежурство… — Исподлобья, дико охранник глянул на жену. Она стояла у зеркала спиной к нему…

Уже на улице Начальник Охраны догнал его.

— Нам нужно объясниться, кое-что обсудить… вы, наверное, подумали что-нибудь лишнее и напрасно, уверяю вас…

— Да нет… я все понимаю… — Охранник нашел в себе силы улыбнуться.

— Ну, в таком случае… — Начальник Охраны слегка приподнял шляпу.

Начальник Охраны уже утонул в мутном уличном мороке, а охранник все еще стоял на Горбатом мосту, не зная, на что решиться. Поведение жены его просто поразило. Все это было незаслуженно, унизительно.

«Дурак я дурак, выслушивал ее выдумки…» — бормотал он захлебывающимся шепотом и проклинал жену за то, что она в один миг разрушила. Проклятия не уменьшали его мучений и лишь обостряли воспоминания об этом самозванце из Тоцка, которого он вдруг увидел. Среди прохожих как будто только он один был реален, а все остальные лишь призрачными тенями. Вспомнился фотографический снимок, почти единственное украшение в ее комнате, если не считать заводную балерину. Изображение незнакомца, лицо которого на снимке было трудно различить, он наделил чертами Начальника Охраны, правда, то же не совсем ясными, он видел его всего два-три раза в течение нескольких минут. Лицо жены на снимке иногда мутнело. Он уже не видел ее лицо, и не мог вспомнить, какое оно, какие у нее глаза. При одной мысли, что она может вот так, в один миг исчезнуть из его жизни, не оставив после себя ничего, кроме ощущения пустоты и боли, он неожиданно покачнулся, как будто кто-то подтолкнул его в спину, и полетел вниз. Он даже не успел испугаться. В воде он пришел в себя и поплыл к берегу, с трудом выполз на камни и сел, подогнув ноги к самому подбородку. Может быть, час или два он сидел неподвижно, лишь иногда вдруг судорожно вздрагивал. Какой-то шум отвлек его. Он испуганно поднял голову и приподнялся. Во весь опор к нему мчался пес бледной масти.

— Фу, Блейк, фу…

Уже сбитый с ног, падая навзничь, охранник увидел приближающегося к нему человека в черном плаще на красной подкладке.