Алесь Адамович - Немой

В Мангейме диспут получился яростный, но мне в нем участвовать не пришлось совершенно. Сидел на краю сцены, спустив ноги в зал, и всего лишь наблюдал за схваткой немцев с немцами. Двух поколений: побывавших на войне и молодых. «Ах вот вы чем там занимались!» — а ветеранам, конечно, обидно.

Василь Крупский рассказал тут же по телефону про похожую ситуацию, историю в Мюнхене: он пригласил к себе молодых немцев и показал им фильм. Один из гостей попросил кассету и прокрутил ее родителям. Посмотрел с ними фильм и ушел из дома. К Василю приходил потом немец-отец, плакал и уверял, что хотя служил в Белоруссии, но был всего лишь «при лошадях». Просил, умоляя помочь ему вернуть сына в семью.

Ну, а если целые народы побежали друг от друга, казалось, на всю свою последующую историческую жизнь напуганные существованием в тоталитарном крысарии? Как сейчас мы бежим, схватившись за голову. От других убегаем, как от самого себя. Потому что от собственной памяти пытаемся укрыться.

И в то же время возвращаемся, возвращаем себя друг другу — мы с немцами. Значит, ничего нет окончательного в этом мире. В этом и наша надежда.

Апрель-август 1992 г.

«Я тебя защищу» (нем.).

Большая деревня Петухи (нем.).

«Туда нельзя!» (нем.)

«Вылазь наверх!» (нем.)

«Ты что, засранец, сидишь?» (нем.)

«Как подводная лодка» (нем.).

«Кровавое мясо» (нем.).

«Почему он ухмыляется?» (нем.)-

«Куда прыгать? Мама, куда?» (нем.).