Линн Мессина - Модницы

В свободное от работы в журнале время Алекс Келлер архитектор.

— Ну, не совсем еще архитектор, но почти. Мне остался всего год учебы, — говорит он, видя мое удивление.

Я брожу по квартире Алекса и все осматриваю. На этот раз дверь спальни открыта, так что видны чертежная доска в углу, целые полки книг по архитектуре, ряды фанерных моделей на полу.

— Почти у цели? — Я листаю книгу по решетчатым оболочкам. Страницы испещрены карандашом и желтым маркером. На полях расчеты.

— Ну да. — Как Келлер ни старается это скрыть, он явно нервничает. Он ничего обо мне не знает, а я выдавливаю из него самые страшные тайны. Это получилось непреднамеренно, я всего лишь искала его поддержки в плане свержения Джейн, но на пути попалось что-то поинтереснее, и мне не хочется это бросать.

Когда я поняла, что призрачное существование Алекса — это способ выкроить свободное время, а не просто трюк с целью произвести впечатление, то решила, что он тратит свободное время на что-то бесполезное. Думала, ходит по магазинам или сидит дома и смотрит дурные телесериалы, а может, сидит в последнем ряду темного кинотеатра и мечтает о том, что бы он хотел делать. Мне и не приходило в голову, что Алекс действительно занят делом.

— Как долго? — спрашиваю я.

Он удивленно морщит лоб.

— Ну да, — киваю я. — Как долго нужно учиться на архитектора и как долго вы дурили «Модницу»?

Он вздрагивает от слова «дурить» и долго смотрит на меня, пытаясь определить, можно ли мне довериться. Ему не хочется ни о чем рассказывать, но он знает, что уже поздно таиться. Виг Морган — репортер, хотя она и не пишет репортажей. Может, мои репортерские навыки и заржавели по ненадобности, но я все еще помню, как докапываться до информации. Достаточно одного звонка в «Уолтерс и компаньоны», и я узнаю всю правду. Келлеру сложно будет придумать убедительную ложь, и он знает, что не может отговориться, будто работает над статьей. «Модница» касается только интерьеров — пока дом держится, нам наплевать, почему именно он держится.

— Это сложный вопрос, — говорит он, помолчав немного. — Программа в «Купер юнион» рассчитана на пять лет для получения степени бакалавра, но они засчитали прослушанные мной ранее вводные курсы, так что остается четыре года. Но это для студента, который учится полный день, а сначала у меня такой возможности не было.

Не знаю, нарочно он уворачивается или просто топит ответ в куче деталей.

— Это не отвечает на мой вопрос.

Алекс смотрит на меня невинными зелеными глазами.

— Почему же, отвечает. Чтобы стать архитектором, требуется четыре года.

— То есть вы дурили «Айви паблишинг» четыре года?

— Вообще-то я пользовался их щедростью больше пяти лет, но сначала выкраивал для себя не весь день, — говорит он, будто это уточнение оправдывает его.

— Сколько времени вашу работу выполнял кто-то другой?

Келлер уходит в кухню и возвращается с пивом.

— Хотите? — спрашивает он, держа в руке бутылку «Бека».

— Пожалуй. — Я неловко прислонилась к одной из белых стен, и он кивает мне на кушетку. Бросаю на нее взгляд и сажусь. Квик лежит на полу рядом с кушеткой; я наклоняюсь его потрепать, и он медленно стучит хвостом об пол. Квик выглядит точно так же, как вчера, и совсем не похож на собаку, чье счастье было погублено.

— Мне очень жаль насчет вчерашнего. Я ничего не хотела испортить. Просто пришла по делу и так и не смогла к нему перейти — слишком увлеклась общением с Квиком и вами.

— Да ничего, — говорит он, садясь на подлокотник кушетки с пивом в руке. — Квик — очаровашка. Келли передумает, а если нет, то мы найдем кого-нибудь другого. Ничего страшного.

Я тоже так считаю, но вовсе не уверена, что он говорит, что думает. Всего полчаса назад Алекс был в бешенстве из-за Квика, а теперь, просто потому, что я знаю правду о нем, старается быть повежливее.

Он делает глоток пива и начинает историю своего обмана.

— Делия работает за меня полный день почти два года. Прежний ассистент, Говард, делал только половину работы. Тогда я еще совмещал. Я писал, распределял и редактировал статьи между занятиями. Я старался использовать авторов с Западного побережья, потому что их рабочий день легче сочетается с моим расписанием. Сочетать работу с учебой было нетрудно, и раздел, который я вел, не страдал.

Ничего удивительного. Светская хроника — это тебе не нейрохирургия. Описания светских событий занимают по две сотни слов и пишутся по общей формуле. Начинать полагается с описания комнаты — цветы, свечи, несколько ярдов розового шелка, драпирующих гигантских «Оскаров». На это идет одна фраза. Потом требуется четыре-пять восторженных высказываний знаменитостей. Если это вечеринка «Дольче и Габбана» на тему школы, надо спрашивать об их любимом школьном предмете. Если это аукцион «Ягуара» для сбора денег на исследования СПИДа, то спрашивать полагается о первой машине, а если это премьера боевика о том, как цунами залило торговый центр, то о самой ужасной истории про поход по магазинам. Под конец требуется звучная фраза — что-нибудь милое и ловко придуманное. Это полная чепуха, и такой, как Алекс Келлер, может это делать одной левой.