Сильви Тестю - Небо тебе поможет

У него странное выражение лица, и не только. Его голос! Его голос тоже стал странным. Даже очень странным. В его голосе появилось тремоло. Кажется, что он хочет запеть, но не может. Он довольно грубо подготавливает почву! Сейчас завяжется разговор, я это чувствую. Он завяжется так, как я опасаюсь: плохо.

Он начинает говорить ни о чем, чтобы говорить обо всем. Он включает насос разговора. Когда начну есть шоколадную булочку, он мне скажет: «В первый раз вижу, чтобы ты ела шоколадную булочку». Это правда, но причина не в моем состоянии! Не я готовлю завтраки в этом отеле. Я спрашивала много раз: «Камамбер есть?» У них его нет.

Съеживаюсь. Край кровати способствует развитию беседы. Угроза трудного разговора висит в комнате, которая стала бы совсем безжизненной без пыхтения моего пса. Я не хочу выходить за рамки наших обыденных тем. Я пытаюсь оттянуть начало разговора, которого, чувствую, не избежать. Я хочу, чтобы все было нормально, как обычно. Будто ничего не изменилось. Он сейчас начнет. Я не знаю, что сделать, чтобы помешать разговору. Конечно, мы все обсудим. Но позже. Ничего не говорю. Мой парень открывает рот. Сейчас произнесет слова, которые попытаются объяснить то, что хотелось бы никогда не объяснять. Банальности, которые помешают нам представить, что мы — первые. Неловкие фразы, которые мы говорим за неимением лучшего. Слова, которые мы считаем себя обязанными сказать потому, что так надо. Слова верности. Слова окончательные и бесповоротные. Фразы, которые я не хочу ни произносить, ни слышать. Не сейчас. Нет… Не сейчас… Надвигающийся разговор меня пугает. Отвожу взгляд.

Мой парень встает. Делает четыре шага. Неизвестно зачем трет руками о брюки. Вытирает их о свои ягодицы. И снова садится. Все происходящее ненормально, я обязана это признать. Выражение его лица по-прежнему странное. Его лицо и голос такие странные потому, что мой парень взволнован. Этот неизбежный разговор тревожит его. Предстоящий разговор его терзает. Ему не хочется начинать. Разговор навязывает нам себя сам. Мой парень этого напряжения долго не выдержит. Меня подмывает сказать ему: «Сопротивляйся!».

Он вновь устраивается на месте, располагающем к разговору. Усаживается на край моей кровати. Я еще больше съеживаюсь.

— Здесь подают хороший завтрак.

— Да.

— Здесь так каждый день?

— Нет. Обычно мне дают черствый хлеб. Сегодня повезло. Воскресенье ведь.

Мой парень смеется.

Моя шутка была не смешная. Он смеется потому, что над нами зависла бетонная плита. Этим утром в этой комнате на нас раздавит бетонная плита. Мой парень хотел бы нас от нее спасти. Хочется подсказать ему: «Плита — это те мерзкие слова, которые ты собираешься выдавить из себя!». Висящая над нами плита — это те гадкие слова, которые ты собираешься навязать себе! Которые ты собираешься навязать мне!

Мой парень наклоняется над подносом. Он решает выпить чаю. В его чашке позвякивает чайная ложечка. Привычный звук ложечки, помешивающей чай, немного расслабляет меня. Мой парень подносит чашку ко рту. Он смотрит на меня, прикасаясь губами к краю чашки. Обычно он так не делает. Он смотрит на меня поверх чашки, делая глоток. Вижу его глаза, которые пристально изучают меня поверх белого фарфора.

Что с ним?

Капля падает ему на рубашку. Мой парень тоже пронес мимо рта! У него тоже плохо получается вести себя как положено. С нормальным днем уже покончено. Не одна я сегодня промахнулась. Уже нет нужды следить за всеми его жестами! Я смотрю на него только потому, что он наблюдает за мной поверх чашки. Мне не нужно спрашивать у моего парня, о чем он думает. Я это знаю. Его задумчивость слишком глубока. Улетучилось всякое легкомыслие. Я почти слышу, как он думает, так напряженно он это делает. Я боюсь, как бы его мысль не вылетела из его рта в тот момент, когда я не буду к этому готова. Вообще, стараюсь быть начеку с того самого мгновения, как он вошел в комнату.

Мне все-таки удалось проглотить немного своего завтрака, а ему — допить чай. Это было не так-то просто.

Мой парень избавляется от подноса. Он выносит его из номера в коридор. Закрывает дверь комнаты. Поворачивается ко мне. Вот сейчас все и произойдет. Я не могу ни сказать что-либо, ни задать какой-нибудь вопрос. Надо остановить наше медленное скольжение по склону, но никакое — ни умное, ни глупое — соображение не приходит мне в голову.

Мой парень на мгновение застывает, он рассматривает зверя. Меня. С какой стороны он нанесет удар? Похож на пикадора в стойке. Он присаживается подле меня на край кровати. Располагающее место.