— Я беременна Луизой и еще кем-то другим!.. Этого слишком много, чтобы я могла вынести!
Извергаю эту информацию в последнем потоке слов. Вновь растет комок в горле. Голос больше не проходит, несмотря на все усилия. Мое горло закрылось. Я не могу больше говорить. Смотрю на них и гасну под их взглядами. Беззвучно плачу, сидя на стуле.
Софи реагирует первой:
— ОООООООООООхххххх! — говорит она.
Понимаю по ее длинному вздоху, что она, как и Жози, считает это хорошей новостью. Стефан реагирует за ней.
— Ого! Наконец-то! Браво! Я уж думал, что будем заниматься собакой до конца дней. Что ты никогда не родишь нам малыша!
Стефан, как Жози и Софи, находит, что это — замечательная новость! Стефан и Софи смеются. А я плачу. По каждой щеке течет целый поток.
— Все будет хорошо! Стефан займется собакой, а я — малышом! — говорит Софи.
— Да, я займусь собакой, а Софи — ребенком!
— Ему, этому малышу, повезет иметь такую мать, как ты, — говорит мне Стефан.
Это правда? Он так действительно думает? Он думает, что кто-то может быть счастлив со мной? Даже представить себе не могла подобный поворот. Они такие довольные, что и я почти довольна. Улыбаюсь первый раз за все утро.
В дверь гримерки стучит Оскар. Быстро вытираю свои покрытые слезами щеки. Прячу, как могу, покрасневшие глаза. Я не хочу, чтоб Оскар видел, что я плакала. Не удалось.
— Тебе что-то нужно, Сильви? — спрашивает он меня.
Движением головы отвечаю «нет» — с улыбкой, указывающей, что все идет хорошо.
— Ты уверена?
Он настаивает.
Если будет продолжать, попрошу у него туалетной бумаги. Мол, всю свою уже использовала. Потому что все идет хорошо. Я говорю:
— Нет, спасибо, Оскар.
Оскар, наверное, немного задет, что ему не доверяют. Тем хуже. Он вновь говорит тоном второго ассистента:
— Сколько вам на нее нужно времени? — спрашивает он у гримерши и парикмахера.
Каждому нужно по пять минут. Оскар удивлен. Пять минут? Из-за цвета моих глаз и носа этого ему кажется недостаточно. Он продолжает:
— Позвать к вам Жози?
— Да.
Оскар выходит из гримерки. Он идет за Жози.
— Оскар?
Я его окликаю.
— Да?
— Как ты думаешь, можно здесь найти словарь?
Моя просьба его немного удивляет. Оскар будет хоть землю рыть, чтобы доставить мне удовольствие.
— Я найду его для тебя, моя Сильви, — говорит он потеплевшим голосом.
Оскар принес мне словарь. Он старый, но слово, которое меня изводит, существует уже давно.
ОТВЕТСТВЕННЫЙ.
Словарь предлагает мне шесть значений:
1. Тот, кто должен принимать и переносить последствия своих поступков, отвечать за них.
2. Тот, кто должен в силу принятых моральных норм отдавать себе отчет в своих поступках или поступках других. Родители ответственны за поступки своих детей.
3. Лицо дееспособное, действующее добровольно и сознательно.
4. Человек, принимающий решения.
5. Послуживший причиной, достаточным основанием для чего-л.
6. ОТВЕТСТВЕННЫЙ, СЕРЬЕЗНЫЙ, ДУМАЮЩИЙ; ТОТ, КТО ОЦЕНИВАЕТ ПОСЛЕДСТВИЯ СВОИХ ПОСТУПКОВ.
Жозиана входит в комнату.
— Жозиана?
Я отвожу взгляд от определений, которые доставляют мне одни страдания.
— Да.
Мой словарь открыт на странице 2271.
— Как ты считаешь, чтобы иметь ребенка, нужно быть ответственной?
— Гостиничный сервис. Слушаю?
— Можно заказать «континентальный» завтрак, кофе и чай? Два сока из свежевыжатых апельсинов. Спасибо.
Я кладу трубку. Смотрю на своего парня, сидящего на краю кровати. Он смотрит на меня. Он приехал из Парижа. На скоростном поезде это заняло три с половиной часа.
— Ты приехал на семичасовом поезде?
— Не спалось, вот и приехал тебя повидать.
Было десять часов утра. Воскресенье. Экс-ле-Бэн. В отеле еще тихо. Никакого движения. Бал пылесосов еще не начался.
Я проснулась. Однако у меня впечатление, что день еще не начинался. Мы с моим парнем, кажется, зависли где-то посередине. Между ночью и днем.
— Значит, здесь ты и будешь спать восемь недель? — спрашивает он, осматривая комнату.
— Гм… Да…
— Значит, это здесь.
— Да…
— А ванная здесь хорошая?
— Да.
— А санузел раздельный?
— Да…
— И небольшая гостиная есть?
— Да…
— Хорошо!
Да, в конце концов… Я не собираюсь покупать этот номер!
— О чем ты думаешь?
Он всматривается в меня, как будто хочет прочесть что-то во мне. У него сегодня странный вид.
— Что? Я? — спрашиваю, словно нас здесь много, о чем-то думающих в этой комнате.
Читать дальше