Я. Сенькин - Фердинанд, или Новый Радищев

Место знаменито в первую очередь не слишком давно, на нашей памяти, рухнувшей могучей каменной оградой местной церкви. Справедливости ради признаем, что она уже несколько лет стояла нетвердо, как здесь говорят, «горазд накренивши», и была по древнему русскому обычаю подперта парой бревен. Проезжие зубоскалы-дачники из Петербурга заключали пари — достоит ли дореволюционная ограда до миллениума или все ж таки не достоит. Шутки шутками, но дело, увы, обернулось трагедией. Речь пойдет о так называемом «явлении Черной Собаки из Хредино», прогремевшем на всю Россию и попавшем на телетайпы всех ведущих мировых агентств. По многочисленным свидетельствам очевидцев, дело происходило так: в вечерних сумерках на деревенской улице Хредино появился огромный, чуть ли не с лошадь, пес с горящими фиолетовыми, как газовая конфорка, глазами и сверкающей при свете луны шерстью. Бежала эта собака молча, изо рта у нее вырывались клубы зловонного пара, с морды капала пена. Она ворвалась в церковь и в присутствии немногочисленных прихожан загрызла двух старух-монахинь. Впоследствии выяснилось, что у старух имелись при себе греческие паспорта и были они уроженками солнечного острова Лесбос. При этом страшилище не просто загрызло почтенных лесбиянок, а начисто, как бритвой, мгновенно отхватило у них головы, которые со стуком покатились по церкви. Их потом едва отыскали в самых темных углах храма.

Совершив это чудовищное, ледянящее душу преступление, страшный пес выскочил из церкви и тут же, пробегая, ударом лапы убил приближавшегося к храму местного шерифа-участкового и со страшной силой мчащегося танка врезался в упомянутую каменную ограду. Тут-то она и рухнула наконец по всей своей длине, пережив все-таки миллениум. Затем призрак пронесся по шоссе. Одному из хрединцев, некогда служившему в молодости в Краснознаменной танковой Кантемировской дивизии КГБ, показалось [8] См. примеч. 3. (В файле — комментарий № 6 — прим. верст. ). , что по шоссе промчался его славный Т-70: земля дрожала и тряслась, галки с криками покидали свои гнезда на придорожных деревьях, собаки страшно выли, а кошки шипели и плевались. Но самое странное заключалось в том, что у всех жителей в домах не просто попадала из шкафов и с полок посуда, но из красных углов разом обвалились киоты с иконами, а на стенах за иконами проступили неведомые кровавые (наверняка рунические) письмена. Вряд ли такое случилось бы при внезапном проходе через деревню даже всей Кантемировской дивизии в полном штатном составе. Призрак же тем временем растворился или, как говорили очевидцы, «истаял» в полях. Тотчас после этого грянул гром, и начался страшный ливень, причем с неба на дорогу в обилии падали лягушки и мелкая рыбешка, чему есть вполне рационалистическое, банальное и не относящееся к рассказанной истории объяснение, базирующееся на данных о природе смерчей. Зато таковому природному катаклизму несказанно обрадовались напуганные прохождением псевдо-Кантемировской дивизии местные коты.

Конечно, последовало как официальное, так и народное разбирательство. Многие жители припоминали три любопытных факта, явно связанных между собой в свете страшного события. Во-первых, примерно в это время в окрестностях выгуливали пару огромных, поражающих своими размерами воображение, догов-далматинцев, которых привезли якобы из Торонто дачники соседней деревни.

Кстати, одна из дачниц оказалась подмененной. В начале 1990-х годов она эмигрировала в Канаду, основала там химическую фирму и стала миллионершей. Но вскоре, испытывая присущее эмигрантам чувство превосходства над теми, кто остался на «жалкой» родине (эмигранты нередко считают себя главнее оставшихся только потому, что они уехали), она начала зазывать к себе в гости родную сестру-близнеца, мыкавшую горе, как бы сказали коммунисты, «при ельцинском антинародном режиме». Вняв родственному зову, сестра приехала в гости в Канаду, но вскоре заболела так, что ее пришлось положить в клинику. Сестра-эмигрантка, предвидя неизбежные чудовищные расходы на лечение, дала сестре-россиянке свою карточку страхования — будто бы заболела она сама. Сестра же в клинике склеила ласты, и ее похоронили за счет страховой компании, которой вся эта мистификация обошлась в огромную сумму. Чтобы не попасть за подлог в тюрьму алькатрасовско-шоушенковского типа и не разориться, незадачливой даме пришлось задним числом передать дела своей химической фирмы мужу и по истечении визы ее покойной сестры выехать на ПМЖ в Россию. С тех пор она тщетно шлет приглашения мужу, чтобы он приехал и женился на ней вторично. Однако «вдовец», не будь дурак, не едет, отговариваясь занятостью делами фирмы, которую он законно получил по завещанию своей покойной супруги.