Денис Куклин - Могилы героев. Книга первая

После второй стопки женщины ушли в горницу, а мужики закурили. И занялся у них неторопливый разговор, все больше по хозяйству да про скорые летние заботы. Медведев даже рад был тому, что дом деда перейдет к Николаю. Забот ему хватало на даче, купленной в черте города. Все-таки нехорошо бы вышло, если б деревенский дом перешел невесть кому. Не было у него времени следить за ним: Николай далеко; Татьяна и того дальше; и Светлана опять же со своим упрямством: "Дом отцовский продавать не дам!". Ну и ладно, вздохнул он с облегчением, вот и хорошо.

- А что делать?!- В тон его мыслям вскинулся захмелевший с дороги Николай.- Будем жить! Детей растить будем!

- И добро наживать,- поддакнул ему Семен Андреевич. К Николаю он всегда относился со смешанным чувством. Тот ему в сыновья годился.

- Да,- кивнул Николай.- И добро будем наживать! Чем мы хуже других?!

Заканчивался февраль восемьдесят второго года.

Венера жила в двухкомнатной малогабаритной квартире в кооперативном доме. Эта часть города считалась самой старой и обустроенной. На выходные в гости к ней приезжала Оля, переехавшая зимой в общежитие. У нее в последнее время тоже не ладились отношения с родителями. За зиму сестры неожиданно сдружились, хотя не так давно друг друга избегали, и ни о какой симпатии между ними не могло быть речи.

В субботу утром они сидели в небольшой благоустроенной кухоньке и пили сладкий горячий чай с пирожными, которые принесла с собой Оля. Пирожные были стылые и от того казались еще вкусней. И сама Оля только-только с мороза была непередаваемо хороша. Венера смотрела на нее с улыбкой.

- Счастливая ты, Норка,- с легкой завистью говорила Ольга.- Иногда мне кажется, что тебя в роддоме подменили. Ты ведь совсем не похожа на нас…

Венера вопросительно посмотрела на нее. Обычно миловидные в детстве люди с годами меняются не в лучшую сторону. С Венерой этого не произошло. К восемнадцати годам из угловатой девочки-подростка она превратилась в привлекательную девушку.

- Как же я хочу свободы! Хочу жить как ты! Жить без оглядки! Как кошка, сама по себе!- Рассмеялась Оля.- А мы какие-то другие!.. Не знаю, но какие-то другие…

- Тебе моя жизнь не понравится,- с улыбкой ответила Венера.- Как твой папа?- Она привычно уводила разговор в сторону.

- Маму вчера видела. Говорит – запивается. А она даже не знает, где он водку берет. Как перевели его в операторы, так и запил,- она искоса глянула на Венеру.- Пьет, не просыхая.

- Давно я с ними не виделась,- вздохнула та.

- А твои как?

Венера улыбнулась и откинулась на резную спинку стула. Вопрос Оли растаял в воздухе. Размолвка Норки с родителями так и осталась для нее загадкой. Что-то между ними произошло серьезное, не похожее на заурядную ссору отцов и детей. И полнейшей загадкой была ее материальная независимость. Зная характер Венеры, Оля была уверена, что она у родителей не взяла ни копейки.

- Как его зовут?- Спросила она, сдувая с темного чая невесомый белесый пар.

- Кого?- Переспросила Норка.

- Ну,- Оля на мгновение смешалась, но потом обвела широким жестом обстановку.- Все это… Как его зовут, Норка?

- Господи!- Рассмеялась Венера.- Оля, какой же ты все-таки ребенок! Нет никого. Все это я заработала сама.- Они снова возвращались к разговору об ее жизни.

- Где?!- Оля не сдержалась и прыснула.- В кооперативе по пошиву спецодежды? Не смеши меня.

- Напрасно ты воспринимаешь это как шутку,- спокойно сказала Венера.- В нашем городе можно зарабатывать неплохие деньги, и многие их зарабатывают. Не веришь? В конце концов, не обязательно подсиживать друг друга и устраивать мелкие пакости, чтобы добиться своего. Нужно просто найти место в жизни.

Оля томно кивнула и тоже откинулась на спинку стула.

- Спасибо, Норочка, было очень вкусно. У тебя вечером будут гости?

Венера улыбнулась – сестренка снова пропустила ее слова мимо ушей.

- Да,- кивнула она,- соберутся знакомые. Будут новые, интересные люди. Идем в гостиную, мне привезли новый фильм.

Гостиная у Норки была обставлена с той же роскошью, что и вся квартира. На стене над мягким, похожим на надувную игрушку, диваном висел презентованный хозяйке дома тканый гобелен с изображением весеннего средневекового праздника, вроде славянского спаса. Норка говорила, что это вещь семнадцатого века и не было оснований ей не верить. Лакированные черные шкафы под белье и посуду, телевизор и видео от "Philips". Тяжелые фиолетовые портьеры закрывали окно. Большая бронзовая люстра и книжные полки на бронзовых цепях. И в довершении две небольшие немецкие картины на стене с гобеленом и огромный узбекский ковер на полу. От его затейливого рисунка рябило в глазах.