Денис Куклин - Могилы героев. Книга вторая

- Сколько сейчас?- Спросил Максим. В этот момент он ощутил смутную тревогу, ему показалось, что в комнате чего-то не хватает.

- Три-пятнадцать,- ответил Кнок и вернулся к прерванной теме:- Так вот, понял, Алка…

Но Максим снова перебил его:

- Тебе налить?

- Какой "базар"?!- Откликнулся Кнок, закусив фильтр сигареты.

В этот момент он напомнил Максиму кого-то очень знакомого.

- В доме не кури!- Напористо сказал он и попытался отобрать у собутыльника сигарету. Но тот ловко увернулся и умудрился все-таки прикурить.- Выйди во двор и смоли там!

- Не балуй,- невнятно сказал Кнок, скосив глаза на кончик сигареты. И вновь неуловимо напомнил Максиму кого-то очень знакомого и совсем не страшного.

- А сам-то ты как живешь-поживаешь?- Со злобой спросил Кнока Максим.

Тот пьяно посмотрел на него и усмехнулся:

- Молоток!- С оттенком удовлетворения сказал он.- Видать, водка крепко у тебя башку отшибает. Я тебе который час о себе толкую.

- Ничего не помню,- Максим помотал головой.

- Я перед ним душу наизнанку вывернул! А он, типа, ничего не помню! Склеротик гребанный!- Кнок самодовольно ухмыльнулся и поднял стопку:- Ну, Цапа, давай, выпьем за хороших людей. Нас так мало осталось!

Максим поднес к носу стопку и пьяно посмотрел в нее.

- Слушай,- спросил у собутыльника дрогнувшим голосом.- За что вы братана завалили?

Кнок вдруг надвинулся на него и выдохнул почти беззвучно:

- Ты о себе думай!..- И тут же откинулся с самодовольной ухмылочкой и сказал в полный голос:- И все клеточки в красных молоточках, понял?!- Выпил спиртное, поморщился, перехватил у Максима ложку и зачавкал консервированным салатом.- А может оно и к лучшему, а?- Вопросил бодро, едва оправившись от выпитого.- Может и добро, коли не помнишь ни хера?- И улыбнулся совсем уже нехорошо.- Я тоже не помню, может, лишнего сболтнул?..

- Повезло,- пробормотал Максим.- Я в огород…

- Давай-давай!- Кнок принялся кивать.- Я тоже выйду.

День закончился стремительно. Солнце скатилось к западу. Иссиня-белые снега отбрасывали холодный свет в небо. Кнок как заведенный, как неиссякаемый кладезь сыпал похабными анекдотами и задирал соседей. Глядя на его пьяные выходки, Максим только морщился и соседей старался не замечать.

- Посмотри на себя,- страстно втолковывал ему Кнок.- Много ты нажил? Гордый, бля?! Честный, бля?! Придурок ты лагерный!!! Ходишь под пидарами! Которыми я, понял ты, Я! Ноги вытираю. Как себя унизил русский мужик, как унизил! Как вы себя унизили…

- Да отстань ты, башка болит…

- Ты меня слушай, Цапа!- Вскидывал брови Кнок.- Мы, понимаешь ты, мы в силу вошли! А скоро и власть наша будет! А мы справедливые… Мы, братан, все полюбовно решаем!

- Типа, самые справедливые на свете,- ухмыльнулся Максим.

- Типа, да…

- Да чё ты гонишь?!

- Я гоню?! А ты от нас не открещивайся! Мы теперь в одной лодке!

- Да ну тебя,- Максим, в конце концов, махнул рукой, пытаясь прекратить бессмысленное препирательство.

- Чё ты крыльями захлопал?- Недовольно осведомился Кнок.

- Какие же вы справедливые?!- Голос у Максима взыграл.- Читал я ваши… Хер знает чё это было-то?! Да ты перестань!.. Типа, паханам ни квартир, ни машин, ни баб не надо… А зачем им тогда деньги?.. Жопу подтирать?!- Неожиданно завопил он в полный голос.

- Чё ты блажишь?!- Зашипел на него Кнок.

- А чё ты мне рот затыкаешь?! Кого ты наказал? На русского мужика наехал!- Максим осоловело и вместе с тем злобно глянул на заходящее солнце.- Буржуи нас грабят, а вы их. А они снова нас, чтобы карманы баблом набить. Где твоя сука-справедливость?! А они с вами договорятся… И вы тоже под ними лежать будете!!! Потому что они умней вас!

- Жало прикуси!- Ноздри у Кнока раздулись от бешенства.

- Правда глаза колет?!

- Сука!- Прохрипел Кнок и схватил его за грудки.

- Хорош,- уже спокойно сказал Максим и поднес к потухшей сигарете Кнока огонек.

Тот несколько раз сморгнул, прикурил и выпустил его одежду из своих цепких рук. Пригладил аккуратные усики. И вдруг стал похож на жигана, какими их сохранила память народная, стал похож на богатого не злого парня, которому кишки из человека выпустить – раз плюнуть.

- Полегче, братан. Я не злопамятный, но…- сказал Кнок и неуверенно добавил.- Цапа.

Максим нахмурился и прислонился плечом к врытому в землю столбику.

Солнце садилось за горизонт. Перед заходом оно стало похоже на исходящий жаром малиновый уголь. И после захода стало еще холодней, изо рта вылетало молочно-белое дыхание. Сумерки сочились из подворотен и с чердачных окон. Где-то высоко над головой гудел северный ветер. Кнок про себя все еще спорил с Максимом. Гримасничал, поводил рукой возле своего носа, и глаза у него были как у кошки круглые и бессмысленные.