Коре Холт - Состязание. Странствие

Вдруг его осеняет: если пасть на колени? Не будет ли это игрой, будешь ли ты честен пред ликом господа? Он кричит и вскидывает вверх руки. Знает, что, посылая «Терра Нову» на запад, думал не только о Земле Короля Эдуарда. Он думал также об Амундсене.

Труба извергает густой черный дым. Машина работает на пределе, люди бегают по палубе взад-вперед, взад-вперед. Кажется, судно начинает покачиваться? И тут «Терра Нова» соскальзывает с мели.

Он благодарит создателя.

Теперь представим себе необозримые просторы пустынной, одетой вечным льдом Антарктиды. Ее окружают бурные воды морей, в небе не видно птичьих крыльев, ни одно дерево не противится ветрам, зимы здесь нескончаемы, а лето так коротко, что впору сравнить его с последним вздохом умирающего. Тут горы, на которые не ступала нога человека, глубокие лощины, пересекающие лед трещины, которые никто не измерял. Две кучки людей сошли здесь на берег, у каждой свой руководитель. За спиной одного из них стоит целая Империя, другой прибыл сюда, не известив свой маленький народ.

Два судна доставили сюда экспедиции. Потрепанные штормами, сейчас они стоят бок о бок, пришвартованные к ледовой кромке, которая может и обломиться, разразись вдруг ураган. Амундсен знает: люди, с которыми он сейчас встретится, считают, что он нарушил правила и задумал сорвать банк, не имея даже права участвовать в игре. Он спускается по склону, легко скользя на лыжах, и выражение страха и ожесточения на его лице медленно сменяется искательной учтивостью.

Его заметили. Люди на «Терра Нове» вооружились биноклями и знают, что к ним приближается начальник норвежской экспедиции. Поэтому он уже начал играть роль. Гибкие движения бедер, широкие взмахи рук — он изображает опытного лыжника, изображает по праву. Его профиль хорошо смотрится: четкий, суровый. И у него неожиданно обезоруживающая улыбка. Внезапная, точно молния, в одно и то же время опасная и льстивая. Он прекрасно знает, что у них на судне хорошие бинокли. Сейчас он улыбается окружающему снегу.

Навстречу ему выходит лейтенант Кемпбелл, поставленный Скоттом во главе отряда, которому поручено исследовать Землю Короля Эдуарда. Кемпбелл прошел школу британских офицерских клубов, однако хорошие манеры — еще не все. Он не владеет лыжами, как владеет ими норвежец. Ему непривычно ощущать под сапогами снег. И он довольно неуклюже ковыляет навстречу Амундсену, чтобы сказать ему «добро пожаловать».

Зато Кемпбелл свободно говорит по-норвежски. Он провел несколько лет в провинции Ругаланд; правда, лыжи так и не освоил. Его владение норвежским языком некстати для Амундсена. Руалд гордится своим знанием английского. Но все же это для него чужой язык, он вынужден говорить медленно, может даже, когда надо, выигрывать время, делая вид, что не все понимает. А тут человек приветствует его по-норвежски. У Амундсена такое ощущение, словно он споткнулся на старте. Но рукопожатие, которым они обмениваются, горячее, крепкое и основательное. Два противника встретились лицом к лицу. Ни один не выдает своих чувств. Оба догадываются, что на душе у другого.

Кемпбелл красив, молод и честолюбив; впоследствии он женился на одной из фрейлин королевы Мод, и уже теперь ему известны самые замысловатые правила такта и хорошего тона. Его мундир украшен аксельбантами. В одежде Амундсена нет ничего, что обличало бы начальника экспедиции.

Кемпбелл думает: «Подлец. Он умело выбрал место для зимнего лагеря, обосновался ближе нас к полюсу».

Амундсен думает: «Он прибыл сюда шпионить за мной. Считает меня подлецом».

— Господин Амундсен, я искренне рад встретить вас здесь. Разрешите передать вам самый горячий привет от капитана Скотта. Он сказал — это были его последние слова перед тем, как мы отчалили: «Увидите капитана Амундсена, передайте ему привет и самые наилучшие пожелания!»

— Сэр, я не нахожу слов, чтобы выразить, как любезно было с вашей стороны причалить здесь. Заверяю вас, я от всей души желаю всяких успехов капитану Скотту и его людям. Он выдающийся руководитель. Я до сих пор огорчен, что не смог встретиться с ним, когда он гостил в Норвегии в прошлом году. Могу ли я надеяться, сэр, что вы и ваши офицеры сможете посетить нас в нашем зимовье наверху?