Наталья Нечаева - Замри и прыгни

— Стой! — притянула его за ворот куртки к себе Рита. — Это Визбор. Классика. Сейчас пробу снимешь и — свободен до конца жизни. Зоя, открывай ящики!

Ловко орудуя маленьким, найденным на кухне ножичком. Зоя отогнула картонные углы коробок, выудила по бутылке из каждой.

Рита заграбастала одну из пузатых емкостей, свинтила крышку, хлебнула, поморщилась.

— Ну точно такая же бурда! Зой, скажи!

Те же самые манипуляции профессионально проделала Зоя. Согласно кивнула.

— Один в один.

— Так это же вам не «Мартель»! — запротестовал ларечник. — Обычный коньяк.

— А, — махнула рукой Рита, — «Мартель» не лучше. Такое же «гэ». Мы с него начали. — И ловко катнула носком ноги пустую французскую бутылку.

Киоскер дикими глазами следил за тем, как дорогая тара ловко покатилась по линолеуму, с разбегу воткнулась в когорту российских низкорослых собратьев и моментально устроила из них дребезжащую кучу-малу. Бутылки попадали, словно кегли, и раскатились по комнате.

— Ну! — строго прикрикнула на живой прыгающий хоровод Рита. — Прекратить безобразие! Убирай потом за вами.

Бутылки, уткнувшись в стены, послушно остановились. Киоскер ошалело переводил глаза с женщин на коробки со спиртным:

— Хозяюшка, рассчитаться бы, да я пошел…

— Успеешь, — строго оборвала его Зоя. И протянула откупоренную бутылку. — Пей.

Мужик крякнул. Вытер взмокший лоб, принял коньяк в загорелую ладонь, затравленно взглянул на женщин и запрокинул голову.

Дамы с изумленным восхищением наблюдали за тем, как ритмично и быстро двигался острый кадык, как с каждым мощным бульком светлела бутылка, переходя из темно-коричневого состояния в прозрачное.

— Вот как надо! — восхищенно выдохнула Зоя.

Киоскер ожесточенно мазнул по губам грубым рукавом куртки, угрожающе крякнул, покачнулся и упал. Прямо как стоял. Плашмя.

— Счастливый! — завистливо вздохнула Зоя.

А Маргарита тут же вынесла вердикт:

— Значит, хороший коньяк. Берем.

По примеру мужика они попробовали пить «Московский» из горлышка. Ничего не вышло. Только облились да поперхнулись. Потом обе долго откашливались. С ларечником, недвижно перегородившим коридор, следовало что-то сделать.

— Давай! — кивнула Рита на здоровенные ноги, приподнимая мужика за плечи.

Зоя мгновенно сообразила, что от нее требуется. Рваными рывками, кряхтя и ругаясь, женщины потащили дорогого гостя в комнату. Пока тело скользило по коридорному линолеуму, все было хорошо, но, как только спина ларечника встретилась с ворсистым паласом, движение замедлилось.

Рита смахнула пот, оценивая ситуацию, бросила плечи, которые до той секунды цепко удерживала. Тело качнулось, и голова мужика гулко, несмотря на палас, тюкнулась об пол. Не обратив никакого внимания на это обстоятельство, Маргарита отобрала у Зои одну мужскую ногу, засунула ее себе под мышку, плотно прижала локтем.

Зоя по примеру подруги сделала то же самое.

На счет «три» женщины одновременно рванули икры почему-то в разные стороны. Мужик дико вскрикнул, дернулся, ногами оттолкнул подруг так, что они отлетели каждая к своей стене, резво вскочил, прикрывая ладонями пах.

— Вы что, — он смачно выругался, — разорвать меня хотели?

— А чего разлегся в проходе? — резонно заметила Рита, не делая даже попытки подняться с пола. — В туалет не пройти.

— Ой, а вы что, уже протрезвели? — удивленно восхитилась из своего угла Зоя. — Так быстро? А мы думали, вы совсем умерли.

— Индивидуальная особенность организма, — произнес умный киоскер непонятные слова. — Рассчитывайтесь, да я пошел.

И в самом деле, мгновенно исчез, как только Зоя, дотянувшись с пола до сумки, вручила ему честно заработанные долларовые бумажки.

Последние тяжелые испытания — коллективный труд по перетаскиванию тяжелой мужской туши — подорвали остаток женских сил.

Зоя сделала очередной глоток коньяку, передала бутылку Рите.

— Не могу больше, — сказала та, с трудом переваливаясь с паласа на диван. — Пить хочу. Принеси, а?

Зоя послушно двинулась на кухню. Не обнаружив никакой иной тары, набрала воды из-под крана в трехлитровый стеклянный баллон, найденный на окне.

Когда она вернулась в комнату, подруга уже спала, раскинув по дивану длинные красивые руки. Зоя отпила из банки, осторожно угнездила ее на пол, сдвинула в сторону левый Ритулин локоть, освобождая место для себя, прилегла и разом ухнула в темный влажный омут, где ни воздуха, ни света, ни жизни — ни-че-го.