Наталья Нечаева - Замри и прыгни

— На машине? — изумилась брюнетка. Недоверчиво встала, шагнула в сторону, указанную Зоей, изумленно и долго разглядывала работающий автомобиль. — Так ты не… А почему в таком виде? — потерянно вернулась она к лежащей на земле женщине.

— По кочану, — уведомила та, не поворачивая головы.

Брюнетка осторожно села в салон «десятки», замерла, уставившись в одну темную точку, потом быстро выскочила, кинулась к Зое.

— А ну вставай, кому сказала! — неожиданно сильно приподняла женщину с земли, рывком прислонила к «десятке».

Поменялись ролями , — отрешенно подумала Зоя, впрочем не делая ни единого движения, чтобы помочь незнакомке.

— Сядь в салон, пожалуйста, — тихонько попросила та. — У меня сил нет тебя поднять.

— У меня — тоже, — прошелестела Зоя, ощутив вдруг, что не в состоянии сделать ни единого движения, даже шевельнуть рукой…

— Как же нам быть? — недоуменно спросила брюнетка, присаживаясь на корточки рядом.

Еще раз попыталась поднять Зою и, ощутив, что все силы уже израсходовала на прошлый рывок, огорченно всхлипнула.

Зое отчего-то стало тоже колко в глазах. Она свесила голову на грудь и тихонько заплакала.

Дождь полил сильнее, крупные круглые капли тарабанили по близкой крыше «десятки», стекали холодными ручейками вниз, прямо на головы прислонившихся к машине женщин, и текли дальше по лицам, смешиваясь со слезами, сами становясь слезами, омывая измученные бледные лица, смывая с них грязь и боль, обреченность и страх.

На окраине большого сонного города, в грязном, запущенном тупике поздней ненастной ночью две не очень молодые женщины оплакивали свои судьбы. Свои разбитые жизни и несбывшиеся надежды. Свое состоявшееся прошлое и несостоявшееся будущее.

Судьба жестоко подшутила над ними напоследок, бросив навстречу друг другу и лишив возможности завершить свои жизни так, как они вознамерились. Один вариант из сотен миллионов вероятностей, что в этом забытом Богом и людьми тупике перехлестнутся две несчастливые судьбы. Два разрушенных мира. Два одиноких израненных сердца.

И этот вариант сработал. Чтобы помешать.

Или — помочь?

— Что будем делать? — спросила брюнетка хриплым от недавних рыданий голосом. — Тебя как зовут? Меня — Рита. Маргарита Распопова.

— Зоя, — через паузу откликнулась Рыбакова. И снова замолчала.

Она и в самом деле совершенно не понимала теперь, что делать. Ясность и определенность, которые управляли ее действиями еще час назад, вместе со слезами были безжалостно смыты разыгравшимся дождем.

Куда она теперь? Дома нет. Работы — тоже. Вернее, все это есть, оно вполне реально существует, но только вот к ней, Зое Рыбаковой, отныне не имеет никакого отношения.

— Понятно, — неизвестно по какому поводу высказалась брюнетка. — Давай все-таки сядем в машину. Знаешь, я — врач, поэтому точно знаю: смерть от пневмонии долгая и очень мучительная. А мы же с тобой хотели быстро…

— А у тебя еще есть таблетки? — быстро спросила Зоя.

— Увы, — качнула головой Маргарита. — Того, что я выпила, человек на пять хватило бы, точно… А потом, я — фаталистка. Случилось так, как должно было случиться. Значит, придется еще пожить. Хотя, — она горько усмехнулась, — убей меня Бог, не знаю ни как, ни зачем… Так что… Остался только коньяк.

— Я не пью.

— Я тоже. Специально купила, боялась, что струшу в последний момент, а если выпью, то… Сама про себя не знала, что такая решительная.

— Я тоже, — согласилась Зоя. — Только у меня и таблеток не было.

— А как же ты… — И Рита смолкла, видимо побоявшись до конца сформулировать вопрос.

— Выхлопной газ, — пожала плечами Зоя. — Больше ни до чего не додумалась.

— Интересно. — Брюнетка взглянула на новую знакомую с уважением. — Мне бы такое в голову не пришло. А что с тобой? Почему ты голая? Муж из дома выгнал?

— Сама ушла.

— Я тоже.

И они снова надолго замолчали.

Дождь становился все плотней, и уже непонятно было, есть ли на теле одежда или кожа просто обернута мокрой холодной тканью…

Из сомнамбулического состояния Зою вывел громкий чужеродный звук — Рита оглушительно чихнула.

— Замерзла? — равнодушно поинтересовалась Зоя.

— А ты? — шмыгнув носом и откровенно застучав зубами, спросила Рита.

— Не знаю, — ответила Зоя. — Я ничего не чувствую.

И ровно в этот момент ощутила дикий, просто сотрясающий тело озноб. И тут же, в такт Маргаритиным зубам, отчаянно и неуправляемо заклацали ее собственные челюсти.