Наталья Нечаева: Замри и прыгни

А сейчас самое время бросить снова. Осень, спокойно, на работе все в порядке. Рыбаков в дела не лезет, то есть не мешает. Наверное, с минуты на минуту явится. Выспался, ванну принял, к массажисту наведался. Пора.

Зоя вышла в тамбур, приоткрыла стеклянную дверь, подперла ее плечом, оставив для сигаретного дыма щель сантиметров в двадцать. Щелкнула зажигалкой и с удовольствием затянулась.

В послеобеденные часы солнце как раз добредало до островерхой новой крыши недавно отремонтированного дома напротив. Зависало над ним, глядясь, как в зеркало, в сверкающую светлую кровлю. Щекотало свое отражение тонкими пальцами горячих лучей. Блестящая жесть заходилась в беззвучном смехе и начинала нестерпимо и разноцветно бликовать, рассыпая вокруг дома радостные сияющие искры, которые, отражаясь в окрестных окнах, тысячекратно множились, зажигая все пространство вокруг теплыми радужными огоньками. Такую красоту можно было наблюдать только осенью, когда намаявшееся за лето светило почти ползало по городским крышам, не желая подниматься выше. А скоро оно и вовсе упадет за темные стены, появляясь на небе лишь на несколько коротких часов. Потому что скоро — зима…

Зоя тихонько вздохнула, погладив пальцем ленивый солнечный зайчик, зацепившийся за кирпичный выступ стены. Зиму она не любила. И ее прихода ждала с обреченной тоской, втайне всегда надеясь, что уж в этом году холода точно не случатся…

От сигареты осталась ровно половина. Зоя выпустила в щелку синюю струю дыма и прищурилась, разглядывая сквозь стремительно тающее облачко близкое солнце. Прямо напротив, у облезлого угла соседнего дома притормозили два веселых парня. Одного роста, плечисто-квадратные, в одинаковых коротких черных плащах с одинаковыми же стриженными под ноль черноволосыми головами.

— Просто братья-близнецы! — хмыкнула Зоя, разглядывая парней. Опасаться, что ее любопытство будет замеченным, не стоило. Стеклянная дверь, за которой она стояла, снаружи была зеркально-непроницаемой, потому спрятавшуюся за ней женщину парни увидеть просто не могли.

Стриженые о чем-то спорили, причем один явно напирал на второго, понуждая того к какому-то действию. Наконец, второй отклеился от угла, медленно направился за дом, но уже через минуту — вернулся.

— Слабо? — хохотнул первый. — Эх ты, ссыкун! Смотри и учись!

Что-то щелкнуло, и в руке первого блеснуло короткое лезвие ножа.

Теперь парни вместе скрылись за углом, и в ту же секунду оттуда раздался тусклый хлопок и яркое шипение выпущенного на волю воздуха. Еще через пару мгновений звуки в точности повторились.

Не понимая происхождение странных шумов, но смутно догадываясь, что это могло бы быть, Зоя с сожалением бросила в урну догоревшую до фильтра сигарету и высунулась за угол, где скрылись стриженые.

Парни, не оглядываясь, резво удалялись в сторону многолюдной площади, а на тротуаре у глухой обшарпанной стены жалобно посвистывал, припав сразу на два пропоротых колеса, новый блестяще-черный «додж».

— Эй, — инстинктивно, не отдавая себе отчета в том, что делает, закричала Зоя. — Стойте! Вы что натворили? Я сейчас милицию вызову!

В узкой длинной трубе переулка высокий женский голос звучал ясно и четко, звонко отскакивая от высоких каменных стен и усиливаясь.

Парни замешкались, потом один из них ускорил шаг, почти побежал, а второй, напротив, остановился, демонстративно медленно, почти угрожающе обернулся.

— Заткнись, дура, — громко посоветовал он. — А то и тебя сейчас, как эти колеса… — И он сделал резкое движение рукой, словно втыкая нож в близкий человеческий живот и располосовывая его одним сильным махом.

Зоя задохнулась от возмущения, и тут же ее обдало холодной волной страха, словно далекое и невидимое лезвие свистнуло совсем рядом, острым блестящим своим полотном и создав эту самую обжигающую волну. Женщина попятилась, боком втиснулась в спасительную дверь. Щелкнула замком и на некоторое время замерла, не в силах оторваться от прозрачного стекла, обмирая от непонятного ужаса, ежесекундно ожидая, что вот сейчас парень вывернется из-за угла и кинется на нее.

— Зоя Романовна! — донесся из коридора голос секретарши Леночки. — Зоя Романовна, вы тут? Вас Владимир Георгиевич спрашивает.

Упоминание о муже вернуло Зою в действительность.

— Где ты? — недовольно спросила она. — Пора бы и появиться!

— Зая, я тебе как раз за этим и звоню. — Рыбаков расплылся в трубке усталым барским баритоном. — У нас там все в порядке? — И, не слушая ответа, поскольку вопрос был задан исключительно для проформы, перешел к делу: — Я тут по делам завис. Надо договор обсудить. Так что я уже не появлюсь. Давай, до вечера. Не особенно там усердствуй. Все, целую.