Наталья Нечаева - Замри и прыгни

Если офис грабанули, то должны были замести следы. Потому что странно. Обычным ворам информационная база не нужна. Значит, воров можно вычислить. А чтобы не вычислили? Так, спалить все к едрене-фене, и дело с концом!

То есть «Озирис» еще и сожгли. Ночью, наверное, пожарные обзвонились ему домой, а он где? Вот именно! И мобильный не случайно отключился. Его там же, в ментовке, и разрядили! Да хоть бы и не разряжали. Телефон-то вместе с бумажником у них в сейфе лежал. Отдельно от хозяина.

Но если фирму сожгли, то…

Андрей Андреевич аж вспотел от новой, ошеломительной и прекрасной мысли.

Если фирму сожгли, то сгорело все! Все! И бухгалтерия. И договоры. Все! И значит, он ничего никому не должен! Ни депутату, ни здравоохранению — никому! Да хрен с ними с компьютерами и приборами! В филиалах «Озириса» все есть. И все будет работать. На него! И зарабатывать. И он выплывет. Еще и как! Крупный бизнесмен, пострадавший, ограбленный, сгоревший. Он восстанет как птица из пепла. Как там ее? Феникс, вот! И все будут говорить о нем с восхищенным придыханием: это Андрей Распопов. Тот самый…

Эти перспективы взволновали Андрея Андреевича чрезвычайно. Он нетерпеливо ерзал на скользком сиденье, торопя едва ползущий троллейбус. Уже показались вполне знакомые перекрестки, промелькнуло в аккуратном переулке помпезно-величавое здание городской администрации, растопырились по ходу движения остриженные почти под ноль тополя, опушенные зеленоватой пенкой проклевывающихся листьев. Сейчас троллейбус минует центральную часть, повернет у старого парка, вывернет на улицу Куйбышева, а там до дома — несколько кварталов, то есть минут двадцать общего хода.

Распопов блаженно прикрыл глаза. Он был доволен собой. Очень.

Еще бы! Разгадать такую головоломку! С лёту! Да еще и придумать, как извлечь из беды выгоду. Каждый ли на это способен? То-то же. Сейчас он приведет себя в порядок, переоденется, выпьет кофе. И не спеша поедет на работу. Впрочем, вначале надо забрать машину со стоянки. А вот и не забрать. Не получится. Денег на штраф нет. Значит, по-любому, сначала надо на работу. Так? Но там-то денег тоже нет! То, что не украли, — сожгли. Значит, занять. У кого? Да у кого угодно! После такой заварушки любой даст. Да еще с благодарностью, что сам Распопов за помощью обратился.

Представились восхищенные глаза финансового директора — Маргоши. Нет, сначала — испуганные, когда она обо всем узнает. А уж потом, после того как он проявит себя несгибаемым, сильным, непотопляемым, — восхищенные.

Женщины любят силу. За исключением некоторых дур. Типа его бывшей супруги. Кстати, и ей не мешало бы про все это узнать. Чтобы локти себе кусала, осознав, какого мужика упустила.

Где она, кстати? Если в городе, то обязательно узнает. Ведь об этом случае и по телевизору покажут, и в газетах напишут. Да и наверняка ведь какие-то знакомые остались? Донесут! Хотя вроде она уехала. Кто-то на работе говорил. Кажется, сразу после развода. Сбежала. Правильно, чего ей тут делать? Разве хоть один нормальный человек ее поступок одобрил бы? Подумаешь, мужа с секретаршей застукала. Так гордись! Что за твоим благоверным молодые девки в очередь стоят. А он — с тобой. Скажите, пожалуйста, какие мы гордые! Ну и гордись!

При мыслях о бывшей жене отчего-то испортилось настроение. Не так чтобы совсем, но стало заметно хуже.

Андрей Андреевич вдруг вспомнил, что договоры, на которые ссылались его вчерашние мучители, готовились ею. И этот, по лекарствам, с главным дерматологом, и депутатский, тройной, который оказался липой… Кстати, и эти долбаные врачи-вредители, Гена-крокодил, как там его, Марухин, и Ирочка Голубева тоже ее, Маргаритины кадры. Катька вроде сказала, что они уволились. Скатертью дорога. И кто-то еще уволился? Кто?

Распопов мучительно вспоминал, что именно говорила по этому поводу Катька. Вспомнил. Курьер принес тринадцать заявлений об уходе. От всех руководителей филиалов и ведущих специалистов.

Они что, с ума посходили? Все сразу? С кем «Озирис» останется? Где он им всем замену найдет? А работать кто будет? Пушкин?

Андрей Андреевич громко скрежетнул зубами. Две молоденькие девчушки, стоящие рядом, опасливо отодвинулись.

— Не бойтесь, не укушу, — рыкнул мужчина, грубо отодвинув их с прохода.

Он не мог больше сидеть в этой колымаге. Не мог ждать, пока эта усатая черепаха довезет его до дома.

— Останови! — требовательно ударил он ладонью по стеклу водительской кабины.