Владимир Гончаров - Апокриф

— По личному.

— А не могу ли я разрешить ваш личный вопрос?

— Это очень личный вопрос, который, как мне кажется, может решить только сам господин вице-министр.

— Все-таки. В самых общих чертах вы мне можете обрисовать? Иначе я не смогу доложить.

— Это касается диссертации господина вице-министра. Больше я пока ничего не могу сказать.

— Хорошо. Я доложу старшему референту. Он решает вопрос о записи на прием. Зайдите к нам завтра.

— А нельзя ли сегодня? Я крайне ограничен во времени.

— Я попробую, свяжитесь со мной часа через три.

Помотавшись часа два с половиной по городу, Варбоди снова пришел в министерское бюро пропусков и, отправившись в знакомую кабинку с телефоном, набрал уже известный ему внутренний номер.

Голос младшего референта звучал теперь, как показалось Варбоди несколько напряженно.

— Господин вице-министр сейчас очень занят… Вы же сами понимаете, какое время. Я боюсь, что в ближайшие дни он вас принять не сможет.

— Но вы доложили? — уже раздражаясь, спросил Варбоди.

— В общем, да.

— Что значит — «в общем»?

— Я доложил старшему референту! — тоже начиная раздражаться, ответил младший референт.

— Ну и?

— Я уже вам сказал, в ближайшее время…

— Это решение вице-министра или старшего референта? — оборвал его вопросом Варбоди.

— Этого я не знаю, это не в моей компетенции. Мое дело передать вам решение.

— Я догадываюсь, чье это решение! Передайте господину старшему референту, что, если мне не обеспечат прием у вицеминистра я устрою грандиозный скандал, в том числе в прессе, по вопросу, который господину старшему референту, я полагаю, отлично известен. Вы меня поняли?!

— Я, кажется, не давал оснований повышать на меня голос, — металлически ответил господин младший референт — Хорошо, я доложу еще раз.

— Доложите, доложите!! — не в силах преодолеть раздражение, чуть ли не прокричал в трубку Варбоди.

— Зайдите завтра, — холодно и спокойно ответил взявший себя в руки господин младший референт.

Назавтра, выждав три часа после начала работы министерства, Варбоди вновь появился около бюро пропусков.

Чувствовал он себя отвратительно, жутко болела голова, ночь прошла, можно сказать, без сна. Инженер был расстроен, разозлен и недоволен собой: недоволен тем, что сорвался, недоволен тем, что допустил какие-то дурацкие, несерьезные угрозы: какой скандал?., в какой прессе он устроит?., как он это сделает?. — чушь какая-то; наконец, он был недоволен тем, что не послушался Греми Садера, и как мальчишка, наобум, полетел квитаться с обидчиками.

Он был почти уверен, что его промурыжат все то немногое время, которым он располагал, закормят «завтраками», дескать, «господин вице-министр сейчас занят», «господин вицеминистр» на совещании, и таким образом вынудят уехать несолоно хлебавши. Он уже разочаровался (как и предсказывал Греми Садер!) в своем необдуманном предприятии и был готов до времени отступить, но то, что называется — для очистки совести решил все-таки еще раз сходить в министерство.

К чему это приведет, инженер даже представить себе не мог.

Когда до дверей министерства оставалось метров двадцать, рядом с ним откуда-то, как бы из воздуха, возник господин в штатском платье, который не грубо, но очень твердо взял Варбоди за руку повыше локтя и произнес: «Господин Варбоди! Попрошу пройти со мной!» Варбоди попытался освободиться, но не тут-то было: господин в штатском держал его профессионально цепко. Кроме того, оказалось, что другой его рукой точно таким же образом и в такой же профессиональной манере уже завладел еще один точно такой же и тоже неизвестно откуда взявшийся господин. Этот второй зашелестел в ухо совершенно растерявшемуся инженеру: «Господин Варбоди! Давайте не будем привлекать ничьего внимания. Это никому не нужно. И не будем упорствовать. Это совсем ни к чему. Сопротивление при аресте серьезное дело. Особенно теперь. Вот машина. Садитесь спокойно». За время этой краткой речи инженера довольно корректно, но весьма решительно всунули в неприметный автомобиль, припаркованный у тротуара среди других столь же неприметных автомобилей.

— Могу я поинтересоваться, за что меня арестовали?

— Вас не арестовывали.

— Но мне сказали, что меня арестовали.

— Кто сказал?

— Тот… ну, в общем один из тех, кто меня сюда привез…

— Ну и что же он вам сказал?

— Что «сопротивление при аресте серьезно дело». Так, кажется.