Айдар Павлов - Гроб своими руками

- Так вот, у меня странное ощущение, будто все мои сто двадцать лет как один день проваливаются в черную дыру. В голове мелькают какие-то бутылки, женские губы, задницы, страстные объятия, - не то удовольствие, не то чесотка, - все смешивается в одну общую кашу. Ничего не понимаю. Зачем я? Кто я? Раньше мне не приходилось задумываться. Я плыл, знаешь, по течению, и меня это устраивало. А теперь... Ты не поверишь, но теперь я чувствую себя как бы перед телевизором, иногда пересматриваю любимые фильмы, иногда короткие эпизоды - из прошлого и даже будущего - получается документальное кино о моей грешной жизни. Монтирую его как душе угодно. Это, конечно, удобно, но... что со мной?

Ексакустодиан весело потрепал мою щеку и сказал:

- Ося, ты продвигаешься.

- В каком смысле?

- Оргазменная память индентифицируемого сегмента дифференцируется в ментальные построения интуитивного характера вневременного плана.

- Ага! – воскликнул я. – Вот оно что!

Ексакустодиан от души засмеялся. Естественно, я ничерта не понял. Ексакустодиан это знал. Чтобы прояснить темные места, он рассказал мне о нескольких видах памяти:

1. Меркантильная память. Прошлые события выплывают из подсознания при помощи опорных маяков: крупных приобретений, получения определенных денежных сумм, кредитов, инвестиций. Так, воспоминание о повышенной зарплате или премиальных незамедлительно воскрешает образы последовавшей за этим недели, согласно сделанным покупкам.

3. Память желудка: от насыщения до насыщения.

4. Оргазменная память: от одного до другого любовного приключения.

5. Вечная память. Память о будущем как отражение памяти о прошлом. И наоборот - прошлое как обобщенная картина будущего. Наиболее простой, однако труднодостижимый уровень памяти, на котором стираются границы времени и пространства. Позволяет значительно обогатить и прошлое, и будущее, но прежде всего - то, что между ними. Таким образом, я могу пережить будущее любовное приключение, придать ему любимые ароматы прошлых лет, не вылезая из плетеного кресла, не распаляясь и не пресыщаясь... Просто кино. Сейчас я продемонстрирую, как это делается.

Если память мне не изменяет, той ночью мы отмечали мое сто двадцатилетие. Ексакустодиан считал, что нашу жизнь можно разбить на цикличные отрезки по двенадцать лет. Стало быть, перешагнуть рубеж двенадцатого десятка - большое событие в судьбе любого мужчины: меняются устои, убеждения, предрассудки.

По такому поводу я пригласил всех своих друзей, украсил компанию женщинами на любой вкус, и мы прекрасно провели время. В общей сложности набралось триста сорок четыре человека. Но среди них была одна, чей мизинец я бы не отдал за все остальные триста сорок три головы. Замечу, что Ексакустодиана, сторонившегося подобных мероприятий, с нами не было. Он не любил тусоваться. В день моего рождения он подарил мне позолоченные петли к гробу (Ексакустодиан был широким человеком, умел делать подарки), и больше я его не видел.

На нетронутом столе, накрытом мною к десяти часам вечера, насчитывалось семьсот двадцать литров водки и восемьсот пятьдесят - шампанского. В качестве закуски я приготовил жареных поросят, уток в томатном соусе, бараньи лопатки, говяжьи котлеты, раков, форель, осетрину и карпов; сварил картофель, гречневую и овсяную каши, кабачки и баклажаны, макароны и яйца; на любителя поставил молоко, сливки, кефир, простоквашу, ряженку, сметану и творог домашнего приготовления; наконец, подал виноград, чернослив, мороженое, черешню, лимонад, грецкие орехи, салаты из морской, цветной и кислой капусты, яичницу-глазунью, селедку, свеклу, колбасу ливерную, колбасу городскую, сервелат, ветчину, сало, фрикадельки, люля, чебуреки, рагу, бульон и многое другое.

Ровно в полночь под аплодисменты участников застолья вкатили торт трехметровой высоты, и пространство вокруг меня озарилось чудесным светом ста двадцати свечей. Аплодисменты перешли в овацию. Я набрал полные легкие воздуха и задул свечи.