Наталья Аверкиева - Тест на верность

— А ведь мы можем это как-то использовать, — покосилась на Мелину Варя.

— Что ты имеешь в виду? — оторвалась я от разглядывания одноклассницы.

— Сплетня с нее пошла по школе гулять. Я уверена. Помнишь, ты принеслась и артистично начала падать на лавку в раздевалке?

— Это когда я вам сказала, что Славик жениться собрался?

— Вот именно. Юлька, видимо, что-то услышала и додумала по своему усмотрению, а Красавина не упустила момент, чтобы тебя достать. Но, как обычно, не своими руками, а Петровскими.

— Ты предлагаешь сделать выпад в сторону Красавиной через Мелину?

— Я пока предлагаю принять это к сведенью. Посмотрим, что придумает Женька.

— Сокол тут? — от дверей спросила Марина Александровна. Увидев меня, поманила пальцем: — Идем со мной.

— Куда? — насторожилась я.

— К директору, — едва заметно поморщилась физичка.

— Начинается, — пробормотала я.

— Ярик, — подлетела ко мне Точка и начала быстро шептать в ухо: — Запомни, по нашему школьному Уставу ты имеешь право на уважение своего человеческого достоинства. И ответственность за тебя несут родители, ты имеешь право отказаться от разговора с директором в отсут ствии своих родителей. И еще тебе уже есть четырнадцать, значит, ты можешь подать на них в суд за оскорбления и пожаловаться в органы опеки. Поняла?

Я кивнула. Можно подумать, мои знания своих прав и обязанностей остановят Монсеррат Кабалье. Точка все-таки иногда такая наивная, это что-то!

— Сокол, — Людмила Адамовна взглядом указала на «расстрельный» стул.

Марина Александровна села по правую руку от директрисы. По левую руку от нее уже сидели учителя по химии, физкультуре, английскому языку и наша классная руководительница. Я поняла, что надо нападать первой, иначе они меня тут все вместе заклюют. Ситуация понятна и так, без вводной части.

— Сокол, почему твои родители не пришли ко мне, как я просила?

— Я забыла передать, что вы их вызывали, — постаралась спокойно ответить я. — Людмила Адамовна, разрешите мне сказать?

— Я, по-моему…

— Пожалуйста, — невежливо перебила директрису. — Это дурацкая сплетня и про то, что я лесбиянка, и про то, что я беременная. Я ни то, ни другое. Просто у нас был конфликт с одной девушкой, а потом появилось вот это… Честно… У меня и времени-то на все это нет. Я вечером на тренировках. Днем в школе. Никакой личной жизни. У меня даже парня нет.

— Все-таки я бы хотела побеседовать с твоими родителями, — строго сказала Монсеррат Кабалье.

— Я им передам. Вы, впрочем, можете им сами позвонить. Проблема только в том, что моя семья не знает, что творится в школе. Но когда они узнают, то не думаю, что мой отец придет в восторг от происходящего. Доказать мою невиновность можно элементарно. И вы понимаете, что папа этого так не оставит. Я не лесбиянка и не беременна. Если вам всем недостаточно моего слова, то вызывайте родителей.

— Ярослава, ты можешь объяснить, как получилось, что об этом начали говорить? — спросила Дуля очень мягко и как-то неожиданно тепло улыбнулась.

— Фаина Георгиевна, я не знаю, — развела я руками. — Я уже сказала, что это Красавина и Петрова распускают сплетни. Я даже не знаю из-за чего.

— Ты пойми, девочка, этого не надо стыдиться. Мы здесь всего лишь хотим помочь тебе.

Я потерла глаза. Как же я устала. Надоели они мне все. На-до-е-ли! Что они лезут в мою жизнь? Зачем? Ничего, и с этим справлюсь. У меня все получится. Я сделала глубокий вдох и очень медленно выдохнула.

— Я не стыжусь. Я нормальная, понимаете? Не беременная, не лесбиянка, я нормальная. Просто поверьте мне, прошу.

— Мы верим, — сладко тянула Дуля.

Стало так противно и обидно из-за того, что они мне не верят. Сидят старые кошелки, из которых песок сыплется, и говорят какую-то несусветную ерунду. С ужасом всматриваюсь в их лица — молодые, старые — такие страшные, такие мерзкие. Что вы знаете обо мне? Как смеете осуждать? Как можете обвинять в чем-то, не разобравшись? Почему не наказываете виновных? Почему продолжаете добивать меня? Как же я вас ненавижу! Вы еще хуже лепрозория. Я не ожидала от себя этого. Достала телефон из штанин. Выбрала номер отца и положила трубку на стол перед Людмилой Адамовной.

— Нажмите зеленую кнопку, и вы позвоните моему отцу. Вызывайте его в школу, если мне не верите. Вот прямо сейчас звоните ему и вызывайте. Я ни в чем не виновата, а папе, полагаю, будет очень интересно узнать, как унижают его дочь.

— Не надо истерик, — отпихнула трубку директриса. — Убери это с моего стола. Ты опять пыталась подраться с Петровой? Я ведь только тебя предупреждала.