Мария Галина - Гиви и Шендерович

— Куда мы попали, слушай, — сокрушался Гиви.

— Не в том дело, куда… дело в том — как!

— Тонкий астрал? Алтарь бубалонский? Пещеры?

— Астрал-шмастрал! Подумаешь, пещеры… наверное, туристов сюда возят. Процесс доставки меня интересует. Я ж помню, мы в этом паскудном доме были. И — на тебе.

— Не знаю, Миша. Магия. Ты ж слышал, что этот Мастер говорил.

— Доцент Кацюбинский с кафедры атеизма — ее потом в историю религий переименовали — мне еще на втором курсе политеха доступно объяснил, что магия есть порождение первобытного сознания и сплошное надувательство. Его, правда, обокрали вскоре. Коллекцию античных гемм увели. Что характерно, непонятно как, поскольку квартира на охране была… Все равно, о, потомок Шемхазайца, не в человеческих силах прорвать завесу пространства-времени. Иначе всякие уроды только бы и делали, что туда-сюда шастали. Нет, тут проще дело. Я так полагаю, запустили они в кладовку снотворный газ…

— Банджем обкурили… или травой Бадьян… я читал. Они на востоке всегда так делают.

— Пусть Баньяном… Нам и померещилось черт знает что. Связали, затолкали в грузовик, стелу эту чертову погрузили и газанули. Затащили в эту дыру, а когда мы в себя пришли, и начали нам головы морочить.

— Зачем, Миша? Зачем нам головы морочить?

— А кто их знает! Они ж тронутые, эти братья… ты, главное, меня держись, друг Гия. Делай, что говорю. Держись Шендеровича, он вытащит!

— Гиви меня зовут, — мрачно сказал Гиви, — слушай, мне надоело.

— Они определенно сказали — Гия.

— Сейчас! Их двое было — Гиви и Гия, этих исполинов.

— Может, недослышал. Все одно фи гня. Главное — делание они требуют. Ну, я им наделаю делание! Я как себе мыслю — с утра начинаем требовать черных невольниц…

— Лично я блондинку хочу, — робко высказался Гиви.

— Ты свое либидо могучее-то поумерь, потомок исполинов! Книжек не читал? Всегда требуют черных. И чтоб камень в пупке. Пока они невольниц снимать будут, пока то-се… погляжу я, где тут у них сердце мира!

— Прирежет он нас, Миша. На алтаре положит. Допрет, что мы самозванцы и уберет, как ненужных свидетелей. А заодно и эту… бабулонскую госпожу обиходит. Уж не знаю, кто она такая, но до чего ж паршивая баба. Змею в горшке живьем требует варить, жуков каких-то. Ох, зачем я в это дело ввязался… говорила мне мама — тряпка ты, Гиви. С тобой что хотят, то и делают!

— Цыц! Я спать хочу!

— Как ты можешь спать в такую минуту? Бежать надо!

— Как? Ты погляди, эти Чада проклятущие, они ж нас не выпустят… даже до ветру не выпустят. Вон, горшок поставили…

— Позор один. Я с детства на горшок не ходил.

— Да уж, — согласился Шендерович, сползая по подушкам. — Дикие нравы. Я так думаю, они все из дурки местной сбежали. Их, может, родственники разыскивают… брата Педро и Мастера Терьяна этого. Наверняка они в одной палате сидели. Повязали санитаров и чухнули в горы. У них тут в Турции психушки хлипкие, нашим не чета… может, тем, кто их сдаст, еще и бонус положен…

— Опять бонус? — застонал Гиви.

— Ничего, мы их тут пошерстим.

— Послушай, Миша… если они из психушки, откуда тогда демон этот взялся? Бауэр?

— Какой демон? Ты его видел?

— Видел, Миша. Неприятный такой, рожа зеленая.

— На понт нас брали, бедный мой потомок исполинов. Зеркала всякие понаставили — делов-то! Фокусы-покусы… а потом, черти всегда зеленые. Это их естественный цвет.

— Ну, раз ты так думаешь…

— Определенно. Я их, гадов бабулонских, выведу на чистую воду. А ты, главное, на меня смотри. И делай, что говорю.

— Я, между прочим, только так и делаю. И что в результате?

— А! — отмахнулся Шендерович, — Не боись, порвемся! И запомни — завтра с утра требуем черных невольниц. И это… корону царей земных…

— Не жирно?

— Размах тут нужен! Я царь или не царь?

— Ну…

— Хр-рр…

Гиви вздохнул. В проеме пещеры было видно, как над горами встает огромная багровая луна. На ее фоне отчетливо просматривались массивные силуэты Детей. Он подсунул под голову подушку. Подушка была жесткая и неудобная. Он попробовал подумать про Алку, но почему-то не получалось. Тогда он начал думать про черных невольниц. Невольницы призывно усмехались и играли драгоценными камнями, укрепленными в пупках. И чего тут хорошего в этих камнях, думал Гиви, царапаются же… Потом он заснул.

Кто— то тронул его за плечо.

Гиви вскочил, какое-то время пытаясь сообразить, где он, понимаешь, находится. Но вокруг было темно. Он пошарил по сторонам, попал по чему-то упругому и тут же отдернул руку. Но это была лишь туго набитая конским волосом подушка, которая откатилась в сторону.