Ромен Гари - Пожиратели звезд

Авиация перешла на сторону Рафаэля Гомеса и бомбила Дворец.

Лишь Барон все так же бесстрастно восседал в своем кресле – только чуть приподнял брови, да на лице появилась легкая тень отвращения.

– Как же это? – спросил Альмайо. – Как же это называется?

– Пора сматываться, – пробормотал Диас. – Сейчас нас всех перебьют как крыс.

– Как же это называют? Священное право… чего-то там – этот вечный фокус с посольствами. У меня еще столько неприятностей из-за этого было.

– Священное право убежища, – подсказал Радецки.

– Точно, – произнес Альмайо, поднимаясь.

Вытащил пару осколков стекла из волос.

– Всякий раз, когда один из моих врагов прятался в каком-нибудь посольстве, они захлопывали дверь у меня перед носом. Священное право убежища… Вечно они мне его в нос тыкали. Таков обычай. Для того и существуют посольства в Южной Америке. Теперь наша очередь.

– Нам ни за что туда не добраться, – сквозь зубы пробормотал Диас.

– Можно попробовать. Право убежища – святое право.

– На трупы оно не распространяется, – буркнул Диас.

Он плакал.

– Один шанс из десяти, – произнес Радецки.

– А большего и не надо – был бы шанс, – сказал Альмайо.

Он оглядел комнату, раздумывая над тем, что бы прихватить с собой, потом вспомнил об индеанке. Пошел за ней в свои апартаменты. Конечно, прежде чем удастся получить охранное свидетельство, им долгие недели придется провести в посольстве, а у него не было ни малейшего желания сидеть при этом на диете. Он нашел ее в спальне. Она хмуро поглядывала на разбитые окна, но рассудка, похоже, не утратила. Нацепила на себя – одно на другое – три американских платья, с которыми ей не хотелось расставаться, а в руках зажала две пары туфель и горсть дешевых украшений. Он поманил ее, она с сожалением взглянула на висящие в распахнутых шкафах платья, которых не могла взять с собой, и последовала за ним. Они выбежали через служебный вход, взяв с собой двух стоявших при нем охранников, быстро забрались в какой-то грузовичок. Едва машина тронулась с места, как они увидели самолеты – на бреющем полете они опять атаковали резиденцию. Два полицейских «мерседеса», битком набитые студентами, под вой сирен пронеслись мимо них на бешеной скорости, потом замедлили ход, с трудом развернулись на узкой улочке и бросились в погоню за ними. На проспектах еще гремели последние бои, а в переулках было пустынно, лишь небольшие группы вооруженных студентов стояли на перекрестках, чтобы воспрепятствовать бегству тирана. Машину вел Радецки, изо всех сил стараясь не врезаться в какую-нибудь стену. Когда грузовичок на полной скорости устремлялся на очередную группу студентов, молодежь бросалась врассыпную, теряя при этом драгоценное время – стрелять начинали лишь через несколько секунд. Таким образом им удалось добраться до уругвайского посольства, расположенного ближе всего ко Дворцу; в тот самый миг, когда двери за ними закрылись, подъехали «мерседесы», из них выскочили студенты, бросились вперед, потом, проклиная все на свете, остановились перед оградой посольства и медленно опустили автоматы.

Они стояли посреди вестибюля и ждали, открывший им двери дворецкий в белой куртке не сводил с них ошеломленного взгляда, а Хосе через глазок следил за передвижением сил повстанцев снаружи. За садовой решеткой на противоположной стороне улицы уже стоял пулемет в боевой позиции. Беспрестанно подъезжали грузовики с солдатами. Сирены полицейских машин выли не переставая. Он обернулся – в зубах сигара, вид очень довольный.

– В конечном счете неплохо все-таки знать про такую штуку, которая называется «международное право», – сказал он. – Им сюда не попасть. И подумать только – всякий раз, когда они предоставляли право убежища кому-то из моих врагов, я осыпал их угрозами… я был не прав. Совсем неплохой номер, очень даже неплохой.

Он услышал шуршание платьев и деликатное покашливание справа от себя и оказался нос к носу с группой гостей в вечерних туалетах. Посол пригласил их на обед. Гости неподвижно стояли в дверях большой гостиной, разглядывая Альмайо и его вооруженных охранников.

Все они были людьми далеко не простыми, я Хосе прекрасно знал их. Любой из них бывал на приемах у него во Дворце; их супруги, когда во время официальных обедов им доводилось сидеть справа от него, тщетно прикладывали невероятные усилия к тому, чтобы найти какую-нибудь тему для беседы с ним. Частенько они надоедали ему до смерти, но он терпел, стараясь не утратить хладнокровия. Дипломатический корпус – штука важная, на них нужно уметь произвести хорошее впечатление. Вообще-то прием дипломатов он предпочитал поручать своему министру, давая личные аудиенции лишь по исключительно важным вопросам.