Памела Джонсон - Особый дар

— Раз им так уж загорелось, я поеду. По правде говоря, я не прочь разок взглянуть на этот расчудесный Хэддисдон. И потом, мне хочется повидать Мейзи. Ты отвезешь меня на машине, да? Вообще-то я там буду словно вытащенная из воды рыба, но если все эти премудрые гости миссис Феррарс что-нибудь да умеют, пусть их: ведь я, что ни говори, умею рисовать.

К этому времени у нее уже было прочное, хоть и довольно скромное, положение, и владелец галереи извлекал из ее картин порядочную прибыль.

Тоби написал Мейзи, что приедет с матерью, но встречать на станции их не нужно, — он повезет ее на машине. В ответ последовала приветливая записка от самой Аманды: она в восторге от того, что он едет с миссис Робертс! Право же, она почти не надеялась когда-нибудь заполучить ее. Миссис Робертс нисколько не должна стесняться — все будут просто счастливы познакомиться с ней.

«Вам следует основательно ей это внушить. Все мы тут, в Хэддисдоне, ее друзья».

К Феррарсам они приехали в сырой, пронизывающе-холодный июньский день. Дождь сек деревья, прямо-таки вбивал цветы в землю — нет, это никак не «погода Аманды»!

— Хорошо, что я надела шерстяное белье, — заключила миссис Робертс.

Как и на выставке в Кембридже, она не проявляла ни малейшей нервозности. Ей прибавляло решимости еще и то, что ехала она с определенной целью — повидать Мейзи.

Дорогой беспокойство Тоби все нарастало: как Мейзи встретит его? Впрочем, почему, собственно, он должен испытывать неловкость? Вероятно, она уже позабыла прошлое, как позабыл и он — ну если не совсем позабыл, так почти: запахи Кембриджа и Парижа все еще жили в его памяти. Зеленая лампа, подарок Мейзи, еще стояла у него на столе. В Хэддисдон они приехали с некоторым опозданием — вся компания, по-видимому, уже была в сборе. Чета Ллэнгейнов (Мойра с неизменным стаканом водки в руке) и с ними Клэр, что его не на шутку встревожило. Питер Коксон. Эдуард, приветливый, но какой-то отчужденный. Молодая художница-шотландка, к которой недавно пришел успех. Струнный квартет. Художественный критик. Пианист, сделавший себе имя на Международном конкурсе в Советском Союзе. Несколько пожилых друзей Аманды, ничем не примечательных.

Встретила их Мейзи — такая спокойная, чинная девочка в брюках (до этого он никогда ее в них не видел) и легком свитерке. Она расцеловала миссис Робертс. Тут сверху в холл сбежала Аманда в вихре развевающихся шарфов и заключила миссис Робертс в объятия, хотя та явно предпочла бы от этого уклониться.

Все, кто был знаком с миссис Робертс, здоровались с нею очень сердечно (на приветствие Клэр она ответила весьма сдержанно). Молодая шотландка так и кинулась к ней.

— Ведь ваша история — это мифологема! — воскликнула она. — До чего я рада познакомиться с вами!

— Мифо-чего? Это что же такое? — удивилась миссис Робертс.

— Ну, как бы сказать… Часть мифологического сюжета, или легенды, что ли. По правде говоря, мне не верилось, что вы и впрямь приедете.

— Всем я вас представлять не стану, — пророкотала Аманда, — постепенно вы с ними перезнакомитесь сами. А сейчас вам надо выпить — ах да, ведь вы не пьете, ну, что-нибудь безалкогольное. Томатный сок?

Но миссис Робертс попросила налить ей тоника — для нее, с точки зрения Тоби, это был выбор довольно изощренный.

Они сидели в большой гостиной, такой уютной от горящего камина. Клэр держалась с ним подчеркнуто холодно, и он понимал почему. Что ж, ее тактичностью можно только восхищаться.

Тоби вручил Аманде подарок: старинную коробочку из веджвуда [39] Марка фарфора. для пилюль:

— Поздравляю вас с днем рождения, желаю долгих лет жизни.

— Прелесть какая! — воскликнула Аманда. — Я ведь всегда ношу с собой аспирин, просто на всякий случай. Долгих лет, говорите? Сколько же именно? У нас в семье нет долгожителей, но лет на двадцать я, пожалуй, рассчитывать могу.

— Чепуха, — возразил Эдуард, до сих пор почти не открывавший рта, — из вас еще получится величественная восьмидесятилетняя дама.

— Дай вам бог здоровья, милый, как это приятно слышать!

Гости разбились на группки, участники которых время от времени переходили из одной в другую. Только миссис Робертс сидела в кресле, и казалось, ни самый дом, ни гости не производили на нее ни малейшего впечатления — впрочем, Тоби подметил, что лицо ее засветилось от удовольствия, когда она, войдя в холл, увидела на стенах свои картины. Сейчас она была в центре внимания образовавшейся вокруг нее группки: Клэр, Ллэнгейн, Мойра, Эдуард.