Ольга Арнольд - Любимая противная собака

Если в воде находилось одновременно несколько человек, то Тошка терялся и начинал метаться. Обычно он подплывал к первому попавшемуся и буксировал его к берегу, потом бросал его на полпути и кидался «спасать» того, кто был дальше в море. Такие ситуации очень его нервировали. Уплыть от Тошки было невозможно; лабрадоры плавают гораздо быстрее, чем профессиональные спортсмены.

Потерявших сознание людей лабрадоры вытаскивают из воды за волосы. Поэтому, если спасаемый объект не желал спасаться добровольно, то Тошка хватал его за волосы и тащил к берегу лицом вниз, а если тот пытался сопротивляться — то еще и слегка его притапливал, чтобы не мешал процессу. Один раз мы с несколькими студентами затеяли в воде веселую игру, и тут, как на грех, появился Тошка. Мы все бросились врассыпную, каждый надеялся на то, что спасать будут не его, а соседа. Я нырнула — Тошка нырять еще не умел, — а когда вынырнула, то он оказался совсем рядом. Я попыталась снова уйти под воду и таким образом от него удрать, но не тут-то было! Я недостаточно ловко проделала этот маневр, и Тошка успел ухватиться зубами за мои длинные распущенные волосы, а когда я попыталась увернуться, прошелся по моей физиономии передней лапой. Мне очень не понравился такой способ буксировки, при котором действительно трудно не наглотаться воды, поэтому я все-таки сумела зацепиться за его хвост, и дальше Тошка прокатил меня со свистом — к нашему взаимному удовлетворению.

Но когда настало время обеда, то мое появление в столовой почему-то вызвало фурор. Каждый счел своим долгом проехаться насчет моей внешности. Я не понимала, в чем дело, пока повариха не принесла мне зеркало. Я остолбенела. Оказывается, Тошка в процессе спасения слегка поцарапал когтем мне физиономию, но, очевидно, случайно задел какой-то сосудик, и под глазом у меня образовался огромный синяк. Я так и ходила с ним целую неделю — сначала он был густого синего цвета, а потом постепенно желтел, что давало новую пищу для дружеских комментариев.

Но кое-кто пострадал от Тошки и серьезнее. Его хозяйка всегда предупреждала новых людей на биостанции, как надо вести себя с ее собакой в воде. Однако один из студентов, делавших на биостанции диплом, решил, что кто-кто, а уж он-то плавает быстрее, чем какой-то несчастный пес. Этот парень был кандидатом в мастера по плаванию. Он смело прыгнул в воду с причала, и когда Тошка поплыл за ним, чтобы вернуть заблудшего на твердую землю, то стал удирать от него изо всех сил. Но сил не хватило, и когда Тошка догнал спортсмена, то ему пришлось слегка его притопить, чтобы тот не сопротивлялся. Дальше лабрадор собирался тащить его к берегу за волосы, но, увы, спасаемый был пострижен наголо, и тогда псу пришлось буксировать жертву, придерживая ее за ухо. Ухо потом пришивали в Новороссийске…

Конечно, в этой ситуации был виноват исключительно горе-спортсмен, собака только выполняла свой долг. Стремление спасать людей заложено у лабрадоров в генах, это поведение инстинктивное. Когда он был еще полугодовалым подростком, хозяйка в первый раз взяла его с собой на море. Плавать он тогда еще не умел, но если он видел в воде людей, то немедленно прыгал в воду, пытаясь до них добраться — и шел ко дну. Наглотавшегося воды и чуть не захлебнувшегося щенка приходилось вытаскивать и откачивать.

Тошка вел свой род от настоящих собак-спасателей с полуострова Лабрадор; его далеких предков — пиренейских псов — завезли с собой на эту далекую землю поселившиеся там баски, и в течение многих-многих собачьих поколений пращуры Тошки служили на рыбачьих судах. Их миссия была двоякой. Они не только спасали моряков, почему-либо оказавшихся в море, но и выполняли повседневную работу: когда рыбаки вытаскивали сети, собаки загоняли в них расплывающуюся треску. Многие современные лабрадоры и другие ретриверы по собственной инициативе пригоняют к берегу плавающий на воде мусор вместо рыбы.

В полтора года нырять Тошка еще не умел, и мы занялись его обучением. Мы бросали в воду ласт, с каждым разом все дальше, все глубже и глубже, и Тошка раз за разом его приносил. Наконец, ласт оказался на дне чересчур глубоко, и Тошка никак не мог его достать. Я сжалилась над ним, нырнула и достала ласт, но не успела еще выплыть на поверхность, как пес выхватил его у меня из рук и с гордым видом понес на берег — мол, я сам!

Лабрадоры — вообще создания общительные и жизнерадостные, иногда даже чересчур. Сэра Илтона, несмотря на его голубую кровь, никак нельзя было назвать снобом. Поздними вечерами, когда всем порядочным собакам полагается спать, Тошка нередко удирал от хозяйки и приходил на «Красную площадь» — поляну, где собиралась у костра молодежь, чтобы попеть у костра под гитару. Улыбаясь, он тоже садился в круг и, казалось, готов был петь вместе с нами. Ему, как и всем собравшимся, доставался кусочек копченой рыбки. Но долго посидеть с нами ему не удавалось: хозяйка его разыскивала по всему лагерю, и кто-нибудь из зоологов приходил и уводил его домой (а чаще уносил на руках).