Ольга Арнольд - Любимая противная собака

Тут и сама Баба Яга пришла, «легка на помине», как сказала моя Мама. Она попала на нашу половину через дыру в заборе. Конечно, у нее на руках сидела ее полосатая Тигра. Я вспомнил свои успехи в беседах с Мурзом и решил с ней поговорить — наверняка она кое-что знала. В конце концов, дружу же я с кошками Художницы, даже сумел установить почти нормальные отношения с творческим котом — почему бы не попытаться пообщаться и с этой кошкой? Поэтому, когда Мама устала меня держать и опустила на землю, я подошел к Бабе Яге — не буду же я бояться какую-то Бабу Ягу! — и только хотел вежливо поздороваться с Тигрой, как та на меня грозно зашипела. Я на всякий случай отскочил, а Мама снова подхватила меня на ручки. За Маминой спиной Маша тихо сказала:

— Считается, что у ведьмы должна быть черная кошка, а у этой — полосатая.

— Зато такая же злющая, как и ее хозяйка, — отвечал ей Сережа.

Как выяснилось, Баба Яга пришла, чтобы пожаловаться, что весь ее участок вытоптали милиционеры своими сапожищами. Кроме того, она поинтересовалась, кто ей будет возмещать ущерб. Тут муж Художницы возмутился:

— Помилуйте, Елена Павловна, какой ущерб?

— Как какой? А кто будет чинить перегородку? Забор вот повалили, это менты уж постарались, хуже чем воры, ей-богу. А еще на мою любимую розу наступили, — и она показала на какой-то жалкий прутик, торчавший из земли довольно далеко от забора.

Хозяин Берты и Санни переступил через поваленную изгородь и пошел полюбоваться бывшей розой. Вслед за ним потянулись и все остальные, причем Мама со мной шла в первых рядах. По-моему, она не менее любопытна, чем я, только почему в таком случае она меня за это ругает? Все стали кружком вокруг несчастного кустика и пристально его рассматривали, но ничего интересного не обнаружили. Воспользовавшись случаем, я снова соскользнул на землю, чтобы получше обнюхать Бабу Ягу; по счастью, Тигра куда-то запропастилась. Да, я не ошибся: от ее фартука действительно несло чем-то подобным тому, что я унюхал на даче. Видно, я слегка зарычал от возбуждения, потому что Баба Яга вдруг завопила: «Караул! Собак спустили, собаками травят!» Мне понравилось, что обо мне говорят во множественном числе, но, оказывается, к нам присоединилась и Санни. Она никого не собиралась есть, но бабка перепугалась, бодренько так побежала в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь. Оказывается, Саньку отпустил Машин Сережа, и теперь он довольно улыбался.

— Хотел было отвязать не Санни, а Берту, но побоялся, как бы старуху кондрашка не схватила, — пояснил он.

Маша обозвала его хулиганом, но видно было, что она довольна: она даже обняла его и чмокнула в щечку. Тут сверху опять полило. Я уже говорил, что не люблю воды, и забежал в мастерскую. Но люди почему-то не захотели там оставаться, и мы побежали к машине мужа Художницы. Нас было много, и мне пришлось сидеть на широкой спине Берты, а Маша рядом устроилась на коленях Сережи. Мы поехали на «военный совет» к Художнице, но «военного совета» не получилось, потому что в квартире орудовали какие-то незнакомые люди. Одетые, как узбеки, но не узбеки. Мама сказала, что это маляры. Так что мы с ней сразу поехали домой.

«Военный совет» состоялся на следующий день. Наш дом очень удачно расположен, «на перекрестке всех дорог», как говорит Мама, поэтому у нас часто собираются люди — по делу и так просто. На этот раз Художница пришла после того, как три часа провела в милиции. Она была очень бледная и расстроенная — настолько, что даже отказалась со мной играть! Потом забежала Птичка, «по пути с работы», как она сказала. Взрослые пили кофе и серьезно разговаривали, а я не вслушивался, потому что смог заставить Птичку поиграть со мной. Но сидели они недолго, потому что позвонила Писательница и сказала, что пропал Мурзавецкий и они с мужем уже битый час его не могут найти. Мы все вскочили и побежали к ним искать кота. Правда, Мама сначала не хотела меня брать, но гостьи ее уговорили, что я могу быть полезен — дескать, найдет кота по нюху! В подъезде Писательницы стояла кутерьма, Мурзавецкого на черной лестнице искали Журналист и соседи. В квартире оставалась только хозяйка. Когда мы вошли, она заглядывала за шторы, приговаривая:

— Он нередко здесь прячется, но я подоконники уже раз десять проверяла. Боюсь, он выскользнул за дверь, когда приходил почтальон…

Мама сказала мне: «Ищи» — я забегал по квартире. Впрочем, я и так бы стал проверять все углы — я давно там не был. Но помощь моя не понадобилась: Мурзавецкий вдруг решил выйти. Это было настоящее явление! Потягиваясь, он спрыгнул с верхней полки, что под самым потолком, где сладко спал, спрятавшись за книгами. Взрослые заахали и заохали, Писательница схватила кота на руки и прижала к груди, причем тот отчаянно сопротивлялся, его лапы так и мелькали. Потом она, не выпуская Мурза, упала вместе с ним в кресло, а Мама отпаивала ее каплями с очень сильным и, по-моему, неприятным запахом. Но Мурзавецкому он явно понравился, он стал принюхиваться, а потом начал с блаженным мяуканьем кататься на коленях у хозяйки.