Ольга Арнольд - Любимая противная собака

Толстик не стесняется красть и у своих товарищей. Правда, если он покусится на миску Дуси, его ждет отчаянная трепка. Дуся, кстати, его мама, вот она его и наказывает по-родственному, так, что только рыжая шерсть клочками летит. Зато у нерасторопной Берты он ворует постоянно, и пока та сообразит, что к чему, его уже и след простыл. Впрочем, грабить Берту — любимое развлечение всех здешних кошек. Она, то есть Берта, очень большая, и Художница кладет ей мясо в миску размером с тазик. Когда она ест, одна из кошек подходит сзади и ударяет когтистой лапой по ее заду; собака с рычаньем оборачивается, и в это время другая выхватывает из миски здоровый кус и удирает. Потом все вместе забираются за диван, куда Берта не может пролезть, и там наслаждаются едой. Так как я не больше средней кошки, то я тоже залезал туда вместе с ними, и они со мной делились. Очень вкусно, почему-то гораздо вкуснее, чем мясо в собственной миске. К сожалению, через несколько дней Берта научилась не отрываться от кормежки, когда ее трогали сзади, только угрожающе рычала — впрочем, ее никто не боялся.

Но когда воровали продовольствие у хозяев, и кошки и собаки действовали сообща и дружно работали в команде. Если Берта сбрасывала с плиты кастрюлю с жарким, то ели все — и доставалось после тоже всем. Когда вскрыли запертый шкаф и разорвали большой пакет с кошачьим кормом, никто никому не мешал насыщаться, правда, здорово влетело Кнопке — когда на кухню влетела разъяренная Художница, все бросились врассыпную, а Кнопка из-за малого роста не смогла вовремя выбраться из мешка, оттуда хозяйка вытащила ее за холку и долго трясла. Кнопке вообще не везет — как-то на моих глазах она, пытаясь вытащить лапкой мясо из щей, потеряла равновесие и упала в кастрюлю. Оказывается, кошки хорошо плавают! Она быстро вынырнула на поверхность, и подоспевшая хозяйка ее вытащила. Она так смеялась, что и не подумала Кнопку наказывать. Сначала она дала Берте и Санни ее вылизать (она вся была облеплена капустой), а потом долго мыла в раковине, киска жалобно мяукала, а Санни вертелась под ногами Художницы и сочувственно постанывала. Неужели она боялась, что хозяйка утопит Кнопку? Та ведь сама виновата: главное в любой каверзе — продумать путь отступления и вовремя удрать!

Самый главный набег, в котором я участвовал, был на холодильник. Художница работала в кабинете, выгнав нас всех оттуда, и, воспользовавшись случаем, вся четвероногая компания отправилась на кухню. Берта встала у дверцы холодильника, а Толстик забрался ей на загривок. Но и в таком положении он не доставал до ручки, и ему пришлось встать на столбик — вот уж не думал, что коты на это способны — и только тогда он смог вцепиться в ручку передними лапами. Дверца открылась! И начался пир. Кошки забрались на верхние полки, а Берта встала на задние лапы, засунула морду прямо внутрь и громко чмокала. Только престарелой Санни и мне не нашлось там места — по росту мы не доставали даже до нижних полок, а запрыгнуть на них, как кошки, были не в состоянии. Санни разочарованно хныкала, а я носился вокруг с громким лаем, но никто нам так ничего и не бросил. Услышав наши голоса, прибежала Художница и застала всю компанию на месте преступления. Толстика она извлекла из холодильника за связку сосисок — он на ней повис и просто не смог отпустить. Она хохотала, но тем не менее всех отшлепала сложенной газетой, а Берту еще и поводком. Разумеется, кроме меня и Санни, — она справедливо рассудила, что, раз мы не получили удовольствия, то не заслужили и наказания.

Словом, жили мы весело. Особенно мне нравились прогулки. Мы с родителями часто гуляем в лесу, но дом Художницы расположен рядом с настоящей тайгой (я это слово услышал от Мамы, когда она отошла в сторону от тропинки и запуталась в каких-то кустах). Было сухо и тепло, но не жарко, листья на деревьях начали желтеть и потихоньку опадать. Из разговоров взрослых я узнал, что кончался август и нам повезло с погодой — самое время для походов в лес! Обычно я не люблю долго гулять — лапки не казенные, но тут было так интересно! Столько запахов, столько норок, столько незнакомых разных зверьков! Я, конечно, не охотник, но когда на опушке Санни разрыла неказистую норку и из нее вылетел стрелой какой-то пушистый и очень пахучий зверек, мне стало любопытно, и я тоже стал разрывать соседнюю нору. Но порыть всласть мне так и не удалось, из земли вдруг вынырнули острые зубки и полоснули меня по носу, а потом тут же исчезли. Хорошо, что я успел отпрянуть и меня почти не зацепило, но все равно было обидно. Я заверещал, и Художница подхватила меня на руки, но не сразу, как это делает Мама, когда меня утешает, пришлось некоторое время поныть. Я так и не увидел, что на меня напало, но Художница объяснила, что мне еще повезло, это был хорек, а хорьки больно кусаются и бывают к тому же бешеные. А еще в лесу летали какие-то большие черные птицы, похожие на огромных ворон, и каркали; завидев их, Художница подозвала меня к себе и велела идти рядом, потому что это вороны и они часто хватают и таскают к себе в гнездо кошек, а я ненамного больше средней кошки.