Естественный обмен

— Ладно. Ну не съест она меня в самом деле! — я решаю закончить трепать нервы и себе, и Кате. Будь, что будет!

— Это как посмотреть… — Катя говорит в сторону, а я шумно сглатываю. На что я подписалась?!

Мы идём дальше, в секцию, посвящённую людям.

— Знаешь, я немного завидую этим людям.

— Каким? — Катя недоумённо на меня смотрит.

— На фотографиях. О них будут помнить. Люди склонны всё забывать, а у них есть возможность навсегда войти в историю, если фотограф окажется по-настоящему гениальным. Но и это не главное. Ты только посмотри! Вон парашютист, а там девушка на берегу моря. А вон там взрослые прыгают на батуте. Они счастливы по-своему. Они все живые на этих фотографиях и останутся таким ещё очень и очень долго.

— А ты хотела бы попробовать что-нибудь, что изображено на этих фотографиях? — Катя смотрит на меня серьёзно, но в глазах её горит азарт и странная обречённость.

— Наверное, а что?

Она кивком указывает на фотографию, к которой мы только что подошли.

Хм, на ней две девушки, на мосту, целуются, а весь мир вокруг размыт и как бы проносится мимо. Есть только они.

У меня замирает сердце, когда Катя мягко обнимает меня и заставляет повернуться к ней. Низ живота наполняется огнём и дыханье перехватывает. Смотрю в её глаза и… первой наклоняюсь Кате на встречу.

Чувствую её губы, язык, руки. Мы улыбаемся, почти смеёмся. Я чувствую почти детский восторг, играю с ней, Катя отвечает тем же. Всё моё существо заливается смехом, хочется кричать о своём счастье, но губы заняты, поэтому приходится держаться. Только бы ещё секунду чувствовать её!

Дыхания уже давно не хватает, сердце бьётся как сумасшедшее, мы прерываем поцелуй, чтобы немного вздохнуть. Я тяжело и глубоко дышу от страсти, желания, и в мыслях творится страшный сумбур. Я хочу ещё, и в её глазах я вижу своё отраженье. Улыбаюсь — она прекрасна. Боги, что мы наделали?!

Вдруг два раза вспыхивает вспышка фотоаппарата, и мы синхронно поворачиваем головы на источник раздражения. Им оказывается мужчина среднего возраста, с аккуратной бородкой, в дорогом светло-бежевом костюме. Он снова нас фотографирует и обезоруживающе улыбается:

— Девушки! Простите меня, пожалуйста! Я не мог не сфотографировать вас!

— А вы кто такой? — Катя говорит так, что на месте мужчины я бы давно уже убежала.

— Это моя выставка. Я Эрик Вильсон, — сейчас он больше походил на мальчишку-шалопая, чем на модного фотографа. Я его сразу простила, когда он ещё и грустно улыбнулся, и спросил:

— Вы сильно сердитесь? Если хотите, я сотру эти фотографии, но сделаю это с огромным сожалением и скрепя сердце.

— Катюшь, не злись. Может, сначала посмотрим, что получилось?

— Ладно, — Катя сдаётся, но по-прежнему холодно смотрит на Эрика.

Эрик весь сияет и радостно, словно ребёнок, получивший бесплатную шоколадку, говорит:

— Можно ваш номер телефона — я позвоню, когда фотографии будут готовы.

Ага, ага, я готова ему ещё и адрес продиктовать, но одёргиваю себя из-за недовольного взгляда Кати. Обменявшись номерами, мы распрощались. Я провожаю его взглядом — замечательный человек, живой!

— Нахал.

— А мне понравился! Такая улыбка милая, — я вижу, Катя злится и нервничает.

— Не вижу ничего милого! — Катя обняла меня и сказала очень ласковым голосом: — Может, домой поедем?

— Ты меня уже ревнуешь? — я рассмеялась и чмокнула её в носик.

— Нет, просто… — Катя помотала головой и устало улыбнулась, но в глазах её плясали тёмные огоньки: — Я так намаялась и перенервничала за сегодня.

— Ну, уговорила… врунья…!

Мы заходим в квартиру. Нет, просто вваливаемся. Пальто и куртка летят в угол, туда же и сапоги, которые долго не желали сниматься.

Каким-то чудом мы оказываемся в комнате. Катя старается сдерживаться, наверное боится, что если поспешит, то я испугаюсь. Да, я боюсь так, как никогда не боялась. Сомнения, угрызения совести, ведь меня воспитывали совсем иначе! Но, если я чувствую себя счастливой и хочу подарить счастье именно ей, то неужели это плохо? Да и как можно оттолкнуть её?! Я чувствую, что ещё могу остановиться… Но я не хочу сдерживаться — и так терпела долго!

Я сама тяну её на кровать, расстегивая платье.

— Уверена? — Катя садится на меня сверху и прижимает мои руки к кровати.

— Ага!

Катя целует меня в шею, чуть прихватывая и покусывая кожу, но по-прежнему крепко держит, не даёт мне ответить.

— Точно? — она улыбается и проводит языком по моим губам, словно кошка. Потом касается губами, но только я хочу углубить поцелуй, отстраняется.