Алексей Моторов - Преступление доктора Паровозова

А все потому, что он не хочет жить скучно, вот и приходится все самому выдумывать, не виноват же он, что не все могут по достоинству оценить его стремление украсить серые будни. Вот позавчера, к примеру, всего-то спер незаметно в кружке «Мягкая игрушка» ножницы и, пока все занимались всякой ерундой, разучивая глупые песенки на отрядном месте, незаметно отрезал углы от всех подушек в корпусе.

Зато как же здорово получилось! Уж кому-кому, а ему прекрасно было известно, что каждый тихий час вспыхивают нешуточные подушечные баталии, но просто драться подушками — все фигня, а когда из них вылетают перья, которых за минуту становится в палате по щиколотку, это да! Прибегают вожатые, санитарки, начинают дружно вопить. Да неужели это не весело?!

Правда, потом его разоблачили, как всегда, наорали и даже обозвали. А один пионервожатый по фамилии Щеткин сообщил ему, что он имбецил, но что это означает, не объяснил. Ну и пусть. Зато теперь он решил заняться чем-то посерьезнее, например, вооружиться. Поэтому Коля и наточил о кирпич эту тяжелую плоскую железяку до остроты бритвы и после полдника прикрутил к ней проволокой деревянную ручку. Нож получился знатный, большой и тяжелый. Нужно бы его испытать.

Кидать нож в забор было совсем неинтересно. А вот метнуть его в дверь того маленького домика рядом со старым корпусом — то, что надо! Для чего он и поднялся сегодня за сорок минут до подъема. Нужно же успеть и к тайнику сбегать, и ножик в дверь покидать.

Он подошел к домику, прикинул на глаз расстояние и отошел еще на пару шагов. Сейчас в самый раз, между ним и дверью метров пять, нож успеет хорошенько разогнаться, прежде чем долетит и воткнется. Коля в последний раз подбросил свой тесак в ладони, наметив точку в центре двери, а затем подобрался весь, как перед прыжком, и метнул.

В тот момент, когда нож вылетел из его руки и со свистом понесся к цели, дверь домика вдруг распахнулась и на пороге появился начальник лагеря Мэлс Хабибович.

Вставать за час до подъема мог позволить себе только сильный духом человек, именно таким и был Мэлс Хабибович. Вот и сегодня он поднялся, умылся, заварил чайку, выпил чашечку, закурил, надел тренировочный костюм, подошел к двери и широко ее открыл, чтобы впустить в дом утро нового дня. Одновременно с этим раздался звук удара, не совсем необычный, а такой — немного звенящий.

В нескольких метрах от избушки стоял пацан лет двенадцати и смотрел на Мэлса Хабибовича, приоткрыв рот от восторга.

Мэлс Хабибович периферическим зрением заметил какое-то мельтешение в районе левого виска, скосил глаза и замер. В трех сантиметрах от его брови в косяке двери торчал здоровенный нож, при этом слегка вибрируя. Мэлс Хабибович, как я сказал, был сильный духом человек, он собрал в кулак всю свою волю, оценил обстановку и принялся вытаскивать нож. Ему, мастеру спорта, это удалось не сразу. Потом он подошел к мальчику, который и не думал убегать, а продолжал все так же светиться от счастья.

— Тебя как зовут? — пытаясь оставаться спокойным, спросил он мальчика. — Ты из какого отряда?

Только сейчас Мэлс Хабибович сообразил, что он стоит рядом с ребенком с огромным тесаком в руке. Не дай бог, кто увидит! Он с раздражением отбросил нож.

— Так как тебя зовут?

— Меня зовут Коля! — радостно объявил паренек. — Коля Долбитиков! Я из третьего отряда!

— Ты вот что, Коля Долбитиков… Ты иди… иди в палату к себе пока! — сказал Мэлс Хабибович.

— Ага! — кивнул Коля. — Только это… можно я ножик заберу?

Мэлс непроизвольно вздрогнул и отрицательно покачал головой:

— Нет, нельзя, Коля, с ножиком в палату нельзя! Ты попроси своих вожатых, чтобы меня нашли. Хотя нет, не надо. Я их сам найду, ступай!

Ну, Коля и пошел, счастливо улыбаясь, испытание прошло на славу, теперь он научился делать ножи.

А Мэлс Хабибович смотрел ему вслед и думал… Не знаю, честно говоря, что он там думал, но с Колей Долбитиковым ему еще придется встретиться. И не раз.

Взамен конфискованного ножа Коля решил сделать лук со стрелами. Все-таки нож имеет ограниченный радиус действия, а выстрелить из лука, да еще так метко, как те индейцы, про которых Боря Генкин недавно в клубе крутил фильм, — мечта многих. Правда, изготовление оружия не терпит халтуры, поэтому Николай решил действовать основательно. Для начала он стащил в кружке «Умелые руки» десяток-другой больших гвоздей. И зачем в этом кружке были гвозди, непонятно.

Действительно, руководитель кружка, Колин тезка Николай Васильевич, только и делал, что учил всех изготавливать в безумных количествах изображения Мишки — талисмана будущей Олимпиады. Улыбающегося медвежонка рисовали, выжигали, выпиливали. Ни одного гвоздя за три смены забито так и не было.