Пэт Конрой - Обрученные с Югом

Свернув на Трэдд-стрит, мы сталкиваемся с еще более сильными разрушениями. Я не узнаю места, где прожил всю свою взрослую жизнь. Мы с большими предосторожностями продвигаемся по улице, усыпанной осколками стекла, пока не останавливаемся перед моим домом.

— С виду все не так плохо, — говорит Найлз.

— А где садовые ворота?

— Ветер унес, — спокойно поясняет Найлз. — Ключи у тебя есть?

Я подаю ему ключ, и он открывает дверь в дом. Входим. Все осталось, как было. Мой дом устоял перед «Хьюго». Разве что с крыши сорвало несколько черепиц и залило чердак да кое-где разбились окна. Но в целом мой дом уцелел после жесточайшего урагана и вышел из него почти невредимым. Я плачу, но слезы снова не приносят мне облегчения.

— Сними одежду, Жаба, — говорит Найлз.

— Зачем?

— Она вся в грязи.

Найлз находит несколько полотенец и пару кусков мыла в ванной, а в туалете кроссовки.

Надев их, он выходит на задний двор, к бассейну, который полон свежей воды. Он споласкивает себя с головы до ног, потом основательно намыливается. Я следую его примеру. Волосы напоминают птичье гнездо. Солнце заливает мой опустошенный сад. Отмывшись и вытираясь на ходу, иду к пруду с карпами. Оплакиваю их смерть и тут — о чудо! — замечаю троих счастливчиков, которые пережили ураган. Они поднялись со дна и поблескивают золотистой чешуей, сообщая о своем чудесном спасении.

— Ну, мне нужно идти на работу, — говорю я.

— Конечно нужно. Но не в таком же виде.

Смеемся, поглядев друг на друга, — оба стоим голышом. Смеемся долго, пока наш смех не начинает походить на те звуки, которые чаще можно слышать в доме умалишенных, чем в саду чарлстонца.

Одевшись, бреду по разрушенной Кинг-стрит, переступаю через обломки стекла, уворачиваюсь, как от змей, от оборванных проводов. Перебираюсь через стволы поваленных деревьев. Полицейский останавливает меня и говорит, что может пристрелить на месте как мародера. Я хохочу, второй раз за это утро, и показываю ему сильно подмоченное удостоверение журналиста.

— Вы Лео Кинг, тот самый, — удивляется он. — Подумать только. А я сержант Таунсенд.

— Вы не окажете мне услугу?

— Не окажу. Я на дежурстве. Вы, может, не слыхали. У нас тут ночью прошел ураган.

Говорю полицейскому, что я близкий друг Айка Джефферсона и мне нужно ему кое-что сообщить. Прошу передать Айку, что Найлзу нужно помочь с перевозкой стариков из его дома в мой, а потом доставить их в горы.

— Какое дело шефу полиции до этой фигни? У него и так забот полные штаны, — отвечает сержант Таунсенд.

— Это касается его родителей и детей в том числе. Разве Айк не отдавал приказа об аресте мародеров?

— Как же! Тюрьма забита под завязку. Он приказал разбираться с мародерами прямо на месте.

— Узнаю своего друга. Ваше имя, сержант Таунсенд, будет в завтрашней газете.

Айк присылает к дому Найлза пикап, в который погружаются все, за исключением Молли и меня. Найлз недоволен тем, что Молли остается, он считает, что ей здесь нечего делать, пока Национальная гвардия не расчистит завалы и не восстановит энергоснабжение. Дом Ратлиджей и ее собственный повреждены так сильно, что без бригады строителей их не восстановить. Но Молли неколебима, как скала. Она твердо решила остаться и, немало удивив меня, заявляет:

— Мы с Лео хотим посмотреть, что сталось с бабушкиным домом.

— На остров Салливан никого не пропускают, — отвечает Найлз. — Везде стоят патрули Национальной гвардии. По мостам не проехать.

— Я нашла лодку, — упорствует Моли. — С мотором. Она на ходу.

— А что я скажу Чэду? И твоим детям? — спрашивает Фрейзер.

— Скажи им, что я в Бразилии, — невозмутимо отвечает Молли.

Когда они наконец уезжают, мы с Молли идем туда, где раньше была пристань для яхт. По дороге останавливаемся возле дома моей матери. Он разрушен, дом По сохранился немногим лучше. Но Молли настроена решительно, у нее нет времени на то, чтобы сожалеть и проливать слезы. Айк действительно раздобыл для нее лодку, она ждет нас у разрушенной пристани. Лодки и яхты расшвыряло по всему Локвудскому бульвару и его окрестностям. Весь шик и блеск яхт стоимостью в миллион долларов обратился в ничто. Молли полностью сосредоточена на своей цели и ни на что не обращает внимания. Через это кладбище яхт мы пробираемся к маленькой лодке, которая пережила «Хьюго» в гараже соседа Айка. Я завожу мотор, Молли указывает пальцем в направлении острова Салливан. Я говорю, что и без нее знаю путь, но если патруль Национальной гвардии меня подстрелит, она мне больше не друг. Она не смеется и не произносит ни слова, пока мы пересекаем Чарлстонскую гавань. Здесь мы становимся свидетелями новых разрушений — на этот раз особняков на Бэттери. Лодка маленькая, а прилив сильный, и путь до южного побережья острова занимает у нас более часа. Две рыбачьи лодки увязли в соленом болоте.