Томас Пинчон - Внутренний порок

Кофейная машина разразилась громким синтезированным вокалом «Volare» [88] Летать (ит.) . .

— Это Фриц её так запрограммировал. Лично я бы предпочёл «Ява-Джайв».

— Тогда ты ещё несколько не родился.

— Это всё данные. Единицы и нули. Всё восстановимо. Вечно присутствует.

— Ништяк.

Кофе оказался неплох, с учётом его роботизированного происхождения. Искряк попробовал показать Доку что-то из кода.

— О, а эй, — вспомнил тут Док, — эта твоя сеть, в неё больницы входят? Типа, кто-нибудь попал в неотложку, ты бы смог узнать, как он себя чувствует?

— Смотря где.

— Вегас?

— Может, что-нибудь через Университет Юты, дай-ка погляжу. — Взметнулась метель пластиковой перкуссии и зелёных символов из открытого космоса на экране, а через некоторое время Искряк произнёс:

— Есть «Рассвет» и «Пустынные источники».

— Она будет под фамилией либо Бобертон, либо Двенедель. Поступила относительно недавно, я думаю.

Искряк ещё немного попечатал и кивнул.

— Так, больница «Рассвет» даёт нам некую Триллиум Двенедель, проживает в Л.А., поступила с сотрясением мозга, порезами и ушибами… Наблюдалась и лечилась двое… трое суток, выписана на руки родителей… похоже, в прошлый вторник.

— Она. — Через плечо Искряка Док пригляделся к экрану. — Подумать только, она. Ну и ну. Спасибо, чувак.

— Ты в норме? — Похоже, не терпится вернуться к работе.

— Почему нет?

— Не знаю. Чудновато как-то выглядишь, а большинство народу твоего возраста зовут меня «пацан».

— Я к «Зуки», тебе чего-нибудь взять?

— Вообще-то до полуночи мне есть никогда не хочется, а потом я обычно звоню «Пицца-Мену».

— Ладно. Передай Фрицу, я ему денег должен. И ты не против, если я буду к тебе сюда заглядывать иногда, попробую не слишком тебя доставать.

— Запросто. Помогу тебе свою систему наладить, если хочешь. Это волна будущего, нет.

— Трубчато, чувачок.

У «Зуки» Док сел к стойке и заказал кофе и полномасштабный шоколадный торт с кремом, а потом некоторое время упражнялся в процедуре отрезания сорокапятиградусных ломтей, выкладывания их на тарелку и поедания одного за другим при помощи вилки, однако в конце концов взял то, что осталось, руками и доел таким манером.

Подошла посмотреть Магда.

— Тортиком заедать нравится?

— Ты нынче работаешь по ночам, — заметил Док.

— Всегда была скорее совой. Где этот Фриц, давненько его не видала.

— Где-то в пустыне, я так слышал.

— Да и ты, похоже, себе солнышка нарыл.

— Я парня одного знаю, у него лодка, и мы на ней как-то раз в море выходили?

— Что-нибудь поймали?

— Пиво пили, в основном.

— Как муженёк мой. Разок они прикинули, не сплавать ли на Таити, доплыли только до Терминала.

Док закурил послеужинную сигарету.

— Главное, чтоб все нормально вернулись.

— Не помню. У тебя тут на ухе взбитые сливки.

Док выехал на трассу Санта-Моника, и, примерно когда сворачивал на юг по Сан-Диего, туман, как с ним это бывало еженощно, покатил на сушу. Док сдвинул с лица волосы, включил погромче радио, зажёг себе «Холодок», расслабленно ссутулился перед променажем и стал смотреть, как всё исчезает, деревья и кусты вдоль разделительной полосы, жёлтый школьный автобус в Пальмах, огни на холмах, знаки над трассой, что рассказывали тебе, где ты, самолёты на спуске к аэропорту. Третье измерение становилось всё ненадёжнее — ряд из четырёх задних фонарей впереди либо мог принадлежать двум отдельным машинам на соседних полосах и на безопасном расстоянии от него, либо оказаться парой двойных огней на одной машине у него под самым носом, никак тут не скажешь. Поначалу туман надувало отдельными пластами, но вскоре загустело и стало однородным всё, и Док уже различал только лучи собственных фар, словно стебельки глаз инопланетянина, — они целили в нишкнутую белизну впереди, а насколько быстро он ехал, могли сообщить лишь огоньки у него на торпеде, где располагался спидометр.

Он полз, пока наконец не обнаружил другую машину, за которой можно пристроиться. Немного погодя в заднем зеркальце увидел, как кто-то пристроился к нему. Он ехал в конвое неведомых размеров, всякая машина в нём держалась передней в дальности хвостовых огней, будто караван в пустыне восприятия, что собрался на какое-то время воедино безопасности ради, чтобы перебраться через пятно слепоты. Немного такого Док видал в городе, кроме хиппи, — чтобы кто-то что-то делал за так.

Ему стало интересно, сколько народу сегодня вечером застало этим туманом, а скольких туман держит дома, перед ящиком или в постели, где они только засыпают. Настанет день — он прикидывал, Искряк ему это подтвердит, — когда в комплект любой машины будут входить телефоны, может, даже компьютеры в приборной доске. Люди смогут обмениваться именами и адресами, историями из жизни, и собирать ассоциации выпускников, чтобы раз в год встречаться где-нибудь в баре, всякий раз у другого выезда с трассы, и вспоминать ту ночь, когда они устроили временную коммуну, чтобы помочь друг другу выбраться из тумана.