Ярослав Кузьминов - Раздвоение

Оттуда выходили трое в оранжевом, один был уже без противогаза, только в капюшоне. Они подошли прямиком к главному, который до этого успокаивал бунтующую женщину. Он заржал, слушая их, и торопливо прикрыл лицо рукавом. Рядом стоявший мент растекся в довольной ухмылке. Начальник газовщиков, перестав ржать, коротко перебросился с ним парой фраз. Мент стал серьезен, сказал, обернувшись: «Группа, за мной!» — и пошел к подъезду. Милиция скрылась в подъезде, газовщики заняли позицию у двери. Через несколько минут главный объявил: «Граждане! Газовое загрязнение успешно устранено. Сотрудники правоохранительных органов взяли место происшествия под свой контроль. Вы можете возвращаться в свои жилища». — «Жилища!» — выкрикнул кто-то из толпы, передразнивая. Люди ринулись в подъезд, трое газовщиков успели отпрыгнуть с их пути, но главного поток подхватил и внес внутрь. Трое «уцелевших» подошли, пересмеиваясь, к Володе с Дмитрием. Они достали сигареты, закурили, один обратился к Володе: «Представляешь! Одна старуха заныкалась при эвакуации, теперь вдруг вылезла, хотела окна закрывать! Укусила меня, смотри! Я и не думал, что у нее зубы-то есть», — он высунул ладонь из длинного рукава и показал круглый синяк на запястье. «Ну, так что там было, у него в квартире?» — спросил Володя. — «Да что! Открыл газ и забыл. Окна все заперты были. Полежал так день, к вечеру надышался и… шуиють! — газовщик махнул рукой от виска в сторону, потом добавил: — Кофе очень хотел попить. На полу — разбитая насадка от кофеварки, а на столе рядом с плитой турка стоит, в нее и кофе уже насыпан, и вода налита… так вот бывает… не, ну представляешь, Вов, укусила меня! Цветы, говорит, мне не морозьте!» Он затянулся пару раз, качая головой. Из подъезда показался начальник и закричал гневно: «Ну что встали! Вашего шефа чуть не убили, а они стоят! Пой-й-ехали, быстро!» Газовщик сказал: «Ладно, Володь, давай. Если проблемы с газом, звони напрямую, помогу всегда». — «Давай», — Володя потряс его руку. Газовщики ушли. «Ты его знаешь?» — спросил Дмитрий. — «Да я же тебе рассказывал, помог им однажды, когда на двор ко мне вызов был. Не говорил? Ну, так вот, я вышел за хлебом. Смотрю, они въехать не могут. Тоха, придурок, своей тачкой все перегородил, к бабе приехал. Ну я знаю, где его баба, пошел к ним, говорю, там люди проехать не могут. Он сначала вякать стал, потом отогнал. Они спасибо мне сказали. Вот и сдружились…» — «Понятно». — «Я много кого на районе знаю, — сказал Володя после паузы, — ты обращайся». Володя не уставал повторять эту истину и многих порядком утомил. Знакомых у него было, пожалуй, столько же, сколько у Дмитрия с Алексеем вместе взятых. Когда они учились в школе, такое соотношение сохранялось по весу. В результате, Володя с первого класса и класса до седьмого бил их, отлавливая по одиночке, а они каждый раз мстили ему, подстерегая его вдвоем. Тогда они не могли предположить, что станут втроем большими друзьями. «Так чего там, с ментами, ты говорил, убийство?» — спросил Дмитрий. — «А! — вспомнил Володя. — Я просто каких-то двоих… Давай, лучше, по порядку. Пришел я, значит, вчера на турник, Петра нет. Ну, думаю, совсем уж мороз лютует, немудрено. Прихожу сегодня, опять его нет. А потеплело ведь, чувствуешь? Думаю, что-то не так. Пошел к нему. Звоню в дверь, не отвечает. Смотрю в замочную скважину, оттуда газом воняет. А тут еще два каких-то урода ошиваться стали, в костюмчиках, представляешь? Подошли, стоят за спиной. Спрашиваю, что им надо, молчат, на дверь смотрят. Говорю: «К Петру Николаевичу?», не отвечают, стали мимо меня ломиться. Ну, я взбесился, скрутил их за шеи и с лестницы пинком, они там встают, я подхожу, опять их пинком. По всей лестнице спустил и из подъезда вышвырнул. Ну они и дали деру, как на улицу попали. И, представляешь, ни слова так и не пикнули! Уроды! Я, конечно, менту не стал в деталях рассказывать, как их бил. Сказал, просто, двое нариков терлись, выгнал их, они свалили. Дал приметы. Но теперь я думаю, они не причем. Простые нарики, — Володя раздавил бычок, сплюнул. — Эх, жалко Петруху как! Я аж заплакал, когда узнал. Давно со мной такого не было», — Володя намекал Дмитрию, что его эмоциональный выплеск должен остаться между ними. Дмитрий понимающе покивал. «Когда его понесли эти, в противогазах, — продолжил Володя, — я поверить не мог. Лежит, серый, не узнать его. А еще только позавчера, знаешь, как мне ногой зарядил! Мы же с ним спарринги по утрам проводили, я тебе не рассказывал раньше…»